Медный всадник - Полина Саймонс (2001)

– Медсестер не хватает. Я и раньше работала в больнице, так что это дело для меня привычное.

Она ускорила шаг.

– Вы назначены в Шлиссельбург?

– Со временем. У нас теперь новая база военных действий на Ленинградском фронте. В Морозове.

– Морозово… очень рада, что с вами все в порядке. Куда вас отправляют?

Он покачал головой.

– Мы потеряли столько людей, пытаясь прорвать блокаду, что постоянно перегруппировываемся. Но думаю, в следующий раз окажусь вместе с Александром.

– Правда? – прошептала она, чувствуя, как слабеют ноги. – Будем на это надеяться. Рада была повидаться.

– Таня, вы здоровы? – встревожился Маразов, глядя на нее с какой-то грустной осведомленностью. Точно так же он смотрел на нее во время их первой встречи, в сентябре прошлого года. Словно уже был знаком с ней.

Она выдавила кривую улыбку.

– Конечно. Все хорошо, Анатолий. – Она с трудом подковыляла к нему и положила руку на рукав. – Большое спасибо.

– Сказать Дмитрию, что вы заходили?

– Нет! Пожалуйста, не надо!

Он кивнул. Татьяна успела уже отойти, когда он крикнул вслед:

– Может, Александру?

Она быстро повернулась:

– Пожалуйста, не надо…

Назавтра вечером, когда Татьяна пришла домой из больницы, в коридорчике ее ждал Дмитрий.

– Дима! – потрясенно ахнула она. – Как… что… что ты здесь делаешь?

Под ее негодующим взглядом Кротовы смущенно потупились.

– Я его впустила, Танечка, – залебезила Инга. – Он сказал, что в прошлом году вы встречались.

Дмитрий подошел к Татьяне и обнял за плечи. Она не шевелилась.

– Я слышал, ты спрашивала обо мне. Очень тронут. Пойдем к тебе?

– Кто сказал, что я приходила?

– Буренич. Объяснил, что к нему обратилась молодая девушка. Имени он не назвал, но очень точно описал тебя. Я в самом деле тронут, Таня. Эти месяцы мне трудно приходилось.

Кривая улыбка, пустые глаза, какой-то весь перекошенный…

– Дмитрий, мне тоже было нелегко, – сухо напомнила она, продолжая сверлить Ингу и Станислава злобным взглядом. – Прости, я устала.

– Ты, должно быть, голодна. Не хочешь поужинать?

– Я поела в больнице, – солгала она. – И здесь у меня почти ничего нет.

Как заставить его уйти, просто уйти?

– Мне завтра вставать в пять и работать две смены подряд. Я весь день на ногах. Может, в другой раз?

– Нет, Таня. Не знаю, когда будет этот другой раз. Брось! Может, заваришь мне чай? И дашь немного поесть? Ради старой дружбы.

Татьяна боялась даже представить реакцию Александра, когда он узнает, что Дмитрий был в одной комнате с ней. В ее планы не входило иметь с ним дело. И как теперь быть?!

Но ведь Александру по-прежнему приходится с ним общаться! Значит, и она должна. «Это наше общее бремя».

Татьяна поджарила на примусе, одолженном у Славина взамен на помощь по хозяйству, немного соевых бобов с морковью и половиной луковицы и отрезала Дмитрию ломтик черного хлеба. Когда тот спросил, нет ли водки, Татьяна отрицательно помотала головой. Не хватало еще, чтобы он напился. Тогда ее никто не спасет.

Комната была тускло освещена керосиновой лампой. Электричество хоть и включили, но лампочек не было.

Он ел, держа на коленях тарелку. Она сидела на противоположном конце дивана, даже не сняв пальто. Потом все же разделась и, оставшись в белом халате и сестринской косынке, пошла заваривать чай.

– Почему у тебя так холодно? – спросил Дмитрий.

– Нет печки, – коротко обронила она.

– Ну, Таня, расскажи, как дела? Выглядишь прекрасно. Расцвела, повзрослела. Выглядишь настоящей женщиной, – улыбнулся он.

– Время идет. Многое случается. Даже то, что от тебя не зависит.

– А война пошла тебе на пользу. С нашей последней встречи ты поправилась…

Татьяна наградила его таким взглядом, что он осекся и поежился.