Пламенная роза Тюдоров - Бренди Пурди

– Какой же ты напыщенный, самовлюбленный павлин! – воскликнула я, чувствуя, как на моих глазах от смеха проступают слезы, и стала обмахиваться веером, чтобы скрыть румянец, заливший мои щеки. – Роберт, с чего бы мне умолять тебя жениться на мне? Ты – император лишь собственного тщеславия, у тебя больше ничего нет! Я же – королева, и вся власть в королевстве в моих руках, причем по праву рождения, по Божьей воле и по желанию моего народа. Ты – всего лишь мой подданный, и я могу втоптать тебя в грязь, забрав все, что дала ранее. Уверяю, твоего хваленого обаяния недостаточно для того, чтобы я рухнула перед тобой на колени, как саутуоркская шлюха[33], которой посулили монетку. Я готова признать, что мне хорошо было в твоем обществе, что ты прекрасный танцор и лучший наездник двора, да и ласкаешь и целуешь ты весьма умело. Мне нравилось проводить с тобой время, когда твоя самонадеянность не граничила с государственной изменой и ты обуздывал свои амбиции. Да, я слишком часто забывалась в твоей компании, становилась обычной женщиной, очень страстной, но… – тут я умолкла, пожала плечами и наконец закончила фразу, – но ты не стоишь целого королевства! Незаменимых людей, к каким ты, несомненно, себя относишь, нет, уверяю, я найду себе компанию по душе и развлечения по сердцу. А теперь вон отсюда, – я указала веером на дверь, – пока я не позвала стражников и не велела им выдворить тебя из дворца! Тогда мне уж точно придется отправить тебя в Тауэр, а не в особняк в Кью. Так что выбирай, хочешь ты спать на вшивом тюфяке в соседстве с крысами и тараканами или же на лебяжьей перине и атласных подушках в своих покоях, где тебе станет прислуживать мастер Тамуорт. Выбирать вам, лорд Роберт.

Он не сдвинулся с места, и тогда я хлопнула в ладоши, и на пороге появились мои стражники, всегда несшие караул у дверей моей опочивальни, готовые мгновенно выполнить любое мое приказание. Но я не успела отдать им приказ выпроводить лорда Роберта из дворца, потому как он сам удалился из моей спальни, грубо оттолкнув хранителей моего покоя.

Как я и думала, Роберт немедля отправил Томаса Блаунта в Камнор, и в первую очередь его беспокоила не безвременная кончина любимой супруги, а «…то, что злые языки смешали с грязью мое доброе имя. Зная, что может сделать одно лишь слово с репутацией добродетельного человека, я не обрету покоя, не очистив свое имя, иначе я не сумею выжить в этом жестоком мире», – вот как он описал свои горести и невзгоды в письме, которое получил немногим позже мастер Блаунт. Затем он послал за портным, велев тому явиться в Кью немедля, дабы сшить ему новые элегантные траурные наряды из черного бархата, атласа и шелка, расшитые золотом и серебром. Также он позвал своих перчаточника, шляпника, меховщика, сапожника и кузнеца. Даже в такой ситуации Роберт продолжал сорить деньгами.

Сесил неустанно перехватывал его письма и делал их копии, так что мы сразу узнали о том, что «скорбящий» вдовец с помощью Томаса Блаунта решил умаслить присяжных. «Скажи им от моего имени, – просил он, – что я требую, чтобы они честно выполнили свой долг и разобрались в этом деле. Узнай, что им известно. Что бы это ни было, сделай все, чтобы они доказали мою невиновность». Нам сообщили, что он отправил в подарок старшине присяжных, некоему Ричарду Смиту, отрез роскошной ткани, якобы в память о годах службы в моем замке, когда я была еще совсем юной. Я едва помнила этого человека, мне трудно было даже представить себе его лицо. Еще одному присяжному Роберт преподнес в дар тягловую лошадь.