Сердце льда - Мелисса де ла Круз, Майкл Джонстон (2013)

Даран пытался отобрать у нее камень, а она отбивалась, но на сей раз у нее ничего не получалось. Он издевался над ней и хохотал, а ей было так холодно, и она ничего не могла поделать: огонь не загорался, крохотная белая птичка погибла, и никто не пришел ей на помощь, некому было выбить дверь. Нат совершенно одинока… и он вот-вот отнимет у нее камень, а потом выбросит ее за борт умирать. Она разозлилась, но не могла ничего – она плакала от бессилия – слабая и беспомощная, разъяренная и испуганная одновременно. Она отчаянно закричала… и вдруг раздался ужасающий звук, вопль…

Плач…

Ее разбудили громкие возгласы, от которых сотрясались стены. Нат пробилась к реальности сквозь туман сна и увидела, что Уэс замер в центре каюты в одних пижамных брюках, голый по пояс. Юноша напряженно вслушивался в какофонию, доносившуюся снаружи.

– Что там? – прошептала она.

Протяжный и пронзительный вой был каким-то потусторонним и походил на пугающий крик из ее сна. Нат поежилась от холода. Как же она закоченела!

Уэс потряс головой и натянул свитер. Нат последовала его примеру, и они вышли из каюты, обнаружив все команду неподвижно стоящей у их двери. Парни оцепенело слушали странный, пугающий стон.

– Плакальщик! – сказал Зедрик дрогнувшим голосом.

Вопли продолжались. Нат решила, что Зедрик не ошибся: горестный звук просто рвал душу в клочья. Позже, вспоминая о нем, Нат сравнивала его с причитаниями матери, потерявшей ребенка. Это была оглушительная боль, от которой сгибаешься пополам.

– Плакальщик. Как на похоронах, – выдавила Нат, вспомнив сложные погребальные обряды, ставшие нормой для тех, кто мог себе это позволить.

Обычно для церемонии нанимали профессионалов, которым полагалось завывать, рыдать и рвать волосы, демонстрируя богатство и глубину скорби близких покойного. Чем более впечатляющей была демонстрация горя, тем дороже она обходилась. Как и все остальные стороны современной жизни, данная традиция возникла в Сиане и постепенно просочилась в другие страны, которые быстро к ней пристрастились.

Нат однажды работала плакальщицей и брела перед гробом высокопоставленного начальника казино. Она научилась имитировать плач: две-три капли «Нутри» в глаза – и слезы начинали течь ручьем. К этому добавлялось немного воображения, и она моментально принималась рыдать: совсем несложно давать волю печали, которая всегда была с Нат. Менеджер зала, нанявший ее, был весьма впечатлен и предложил ей постоянную работу плакальщицы, однако девушка решительно отказалась. Нат испытала глубокую опустошенность, выжав душу досуха ради жадного типа, который заставлял служащих оплачивать униформу и жилье из своих крошечных заработков.

– Он здесь! – промямлил Зедрик и перекрестился. – Явился за нами…

Даран отвесил брату оплеуху.

– Возьми себя в руки, мужик! – Он в ярости повернулся к Нат. – Я тебя предупреждал! Я же говорил, что птица его призовет! Это был дурной знак!

Даже Трясун и Фарук казались испуганными, но Уэс скорчил презрительную мину.

– Глупая страшилка! Вроде тех сказочек, которые должны отпугивать людей от океана.

– Если их никто не видел, это еще не значит, что их не существует, – недовольно пробурчал Зедрик.

– Ты прав: люди только слышали крики, – кивнул Уэс. – Плакальщик – обычный миф, древний, как мертвые воды.

– Но кто же тогда кричит? – спросила Нат.

– Болтают, что все дело в какой-то зверюге, вроде динозавра или лох-несского чудовища. Хотя было бы чудом, если бы в океане хоть кто-то выжил, – объяснил Уэс и хмыкнул. – Если бы вам пришлось каждый день выпивать по пинте такой отравленной воды, вы бы тоже вопили, как резаные.