Семья О’Брайен - Лайза Дженова (2015)

– Эми нравится. Говорит, похож на молодого Роберта Де Ниро.

– Какая трагедия, такая молодая – и ослепла.

Томми смеется.

– Не, отлично выглядишь. На десять лет помолодел.

– Правда?

– Меня никогда в жизни к тебе так не влекло.

– Странное ощущение. Все время трогаю, не могу удержаться.

Джо заходится смехом. У Томми уходит секунда, чтобы понять, и вот они с Джо уже хохочут, как мальчишки-подростки.

Команда сержанта знаменует окончание счастливого воссоединения. Веселье и забавы окончены. Впереди три часа изматывающих, похожих на военные учения: упражнения по сдерживанию толпы на случай возможных беспорядков после сегодняшней игры.

Все выстраиваются в линию в полной выкладке: в шлемах и перчатках, с девяностосантиметровыми служебными дубинками и противогазами. Снаружи чудесный осенний день, солнечный, с Атлантики налетает свежий нежный ветерок, но в этом зале – чертово лето во Флориде. Майка Педройи на Джо уже мокрая, и ярлычок кусает его за загривок. Он ругает себя, что забыл срезать ярлычок.

Они стоят на расстоянии вытянутой руки друг от друга, боевым порядком. Джо – в колонне номер два, под счастливым тринадцатым номером: впереди него двенадцать парней повыше, те, кто пониже, сзади. Сержант Феролито, бывший морской пехотинец, выкрикивает команды, и его сиплый голос эхом отдается по всему ангару и в шлеме Джо.

– Колонна два, в линию, на меня. ПОШЛИ!

Первым шагает разводящий. Те, кто под нечетным номером, продвигаются вперед и отступают влево, четные – вправо. Дубинки и ботинки дружно ударяют в землю. Шаг, вместе, шаг, вместе, шаг. Наводящий страх барабанный бой, громовой раскат, нарастающий по мере того, как вступают другие офицеры, словно стадо крупных животных, идущее управляемой лавиной. Полицейские формы перед глазами Джо сплетаются, как волосы в косе, создавая новые линии. Хореография точна, места для ошибки нет. Требует изрядного внимания и координации. Больше всего похоже на танец, по мнению Джо, и это заставляет его снова восхититься Меган.

Очередь Джо, он должен сперва передвинуть правую ногу влево. Он повторял мантру: «Нечетные всегда не правы», – пока перед ним качалось море шагающих тел. Но теперь его очередь, а правая нога прыгает вперед, словно он – нервный пес на поводке, унюхавший вот там запах белки, которому нет сил противостоять, и Джо дергается вправо. Это движение сбивает с толку тех, кто стоит за ним, и все они повторяют ошибку Джо, выстраиваясь за ним, как костяшки домино не на своем месте. С теми, кто остался в третьей колонне, тоже все идет наперекосяк: они, как надо, шагают влево – и наталкиваются на стену тел, которых там не должно быть.

– Так, отвратительно, – говорит Феролито. – Все обратно, на позицию. Повторим. О’Брайен, тебе показать, где лево, где право?

– Нет, сэр, – отвечает Джо.

– Хорошо, тогда будь добр, вытащи голову из задницы.

Они снова занимают изначальное положение. Сержант Феролито держит их на месте и прохаживается взад-вперед, сложив руки за спиной, ничего не говоря, и углы его губ приподняты в хитрой улыбочке. А Джо чертовски трудно стоять по стойке смирно. Тело его похоже на банку газировки, которую потрясли: вот-вот брызнет во все стороны.

И он не может не думать про этот чертов ярлычок. Ощущение среднее между щекоткой и сильным зудом, но все равно что ножом в спину ударили, столько на него уходит внимания. Джо бы прямо сейчас сорвал этот подлый ярлычок с футболки. Педройе лучше сегодня добежать «домой».

Надо перестать думать о ярлычке. Джо смотрит в затылок стоящему перед ним. Это затылок Ронни Куаранто. Джо останавливает взгляд на валике жира на шее Ронни и считает про себя, сосредотачиваясь на числах и шее Ронни, а не на ярлычке, и не двигается. Он как раз доходит до тридцати шести, сжав кулаки, зубы и даже задницу, когда сержант Феролито наконец хрипло отдает команду.

– Колонна два, в линию, на меня. Пошли!