Мир, который сгинул - Роберт Хайнлайн (1951)

Затонувшее Перепутье мы проехали день назад, и, вопреки моим опасениям, ни одно чудище не выскочило из темноты и не свалилось на нас с дерева. Дорога была совершенно пуста. Один раз я увидел на обочине чей-то размытый силуэт, да еще какая-то птица или летучая мышь пролетела мимо грузовика – и все. Нам словно заранее расчистили путь. Даже Бон Брискетт почувствовал, что мы неплохо едем, и чуть сбавил бешеную скорость, чтобы его водители вздохнули посвободней. Дик Вошберн высунул голову из люка и принялся указывать вперед, строя из себя командира танка. У машины тут же обнаружились какие-то неполадки с коробкой передач, и Вошберна стало мотать из стороны в сторону, пока он не залез обратно.

В нормальный мир мы вернулись чуть позже и почти сразу попали в Гаррисбург – невеселый городишко, но невеселость тут была иного рода, не как в Затонувшем Перепутье. На бург он не тянул – сотня бетонных коробочек, в которых людей держали в свободное от работы время. Это было видно по дешевой архитектуре: аккуратные дороги, заборчики, бездушные панельные домишки, расставленные так, словно это настоящий город с магазинами, бутиками, кафе и будущим, а не место для подготовки и хранения тех, чей завтрашний день неизбежно страшен и пуст. Эдакий банк тел, где взрослые на текущих счетах, а дети ждут своего часа на депозитных.

Единственной причиной существования Гаррисбурга был огромный жирный склад сразу за главной площадью, залитой дегтебетоном. Хранилось там то, с чем не пожелали бы соседствовать жители Хавиланда или Нового Парижа. Когда танк Бона Брискетта подъехал к воротам, изнутри вышли двое в костюмах и табельных солнечных очках. Бон смерил их сердитым взглядом и протянул свое удостоверение. Ребята в табельных очках съежились. Бон зарычал, из танка вылез тонкошей. Он что-то тявкнул, и нас пропустили. Конвой сопроводил нас в пустой ангар, где толпилось множество военных и ребят в табельных очках, а посреди огромного зала кольцом стояло десять больших, высотой в несколько метров, штук, наспех скрепленных между собой.

Гонзо втянул воздух сквозь зубы.

За скрещенными руками солдат было видно, что каждый снаряд состоит из двух емкостей. Одна выкрашена в желтый цвет, яркий и дружелюбный, но отчего-то не обнадеживающий. Вторая в красный – этот красный не приглашал вас зайти на огонек и отведать волшебных пирожных, а скорее велел не приближаться. На красных емкостях черными буквами было написано: «Дрянь». Если хорошенько подумать, красные и желтые емкости вместе образовывали штуку, которую можно назвать бомбой для идиотов. Бум от нее получится очень большой, но устроить его захочет только идиот.

Гонзо выпрыгнул из кабины и подошел посмотреть. Ребятам в табельных очках это не понравилось, и они решили немного помериться с Гонзо членами. Диалог звучал примерно так:

Гонзо: Ага, вот и наши крошки.

Мистер Табельные Очки: Пожалуйста, отойдите, сэр.

Гонзо: Между прочим, про ФОКС нам не говорили…

Мистер Табельные Очки: Отойдите, сэр!

Гонзо: Прошу просчения?

Мистер Табельные Очки: Приказано никого сюда не пускать, сэр.

Гонзо: И меня? Я…

Мистер Табельные Очки: Да, сэр, и вас тоже.

Гонзо: О… Спарки, я хочу поближе познакомиться с этими дамочками, а ты мешаешь.

Мистер Табельные Очки: Меня зовут Липтон, сэр.

Гонзо: Отлично. Спарки, очень скоро мы с друзьями увезем отсюда эту страшную хрень и используем ее по назначению. Не знаю, посвящен ли ты в тонкости нашей работы…

Мистер Табельные Очки (обиженно): Полностью посвящен, сэр.

Гонзо: …но у тебя для такого дела кишка тонка. Пока ты учился взрывать сигары, эти люди строили Трубу и спасали задницу нашей планеты…

Мистер Табельные Очки: Мне известно, кто эти люди, сэр.