Искусство жить в своей тарелке - Екатерина Кардаш (2013)

Пространство в двадцать квадратных метров, у стены – кожаный диван черного цвета, два стула и стол, такой же черный, большой и удобный для переговоров. На нем всегда было много бумаг и постоянный беспорядок. Поначалу Рина как-то старалась поддерживать какую-то систему. Но когда каждый день в течение шести месяцев на стол складывают по шестнадцать бумажек, соблюдать порядок становится крайне сложно и энергозатратно при таком тяжелом и напряженном графике. При этом Рина запрещала даже трогать что-либо на ее рабочем столе, а не то, что перемещать или перекладывать. Никто не мог к чему-либо прикоснуться. Шардак в этом хаосе уже понимала, где и какие нужные папки лежат, и все находилось именно там, где было оставлено ранее. Рина могла найти каждый лист за надобностью в любой момент, когда шеф вдруг спрашивал какие-то интересующие его цифры статусом, к примеру, за позавчера.

В ее кабинете не было окон. Ни одного. Так как располагался он внутри здания. Постоянно горел неестественный дневной свет: белый, напрягающий. Но, с одной стороны, это даже помогало и способствовало настрою. Потому что в Эмиратах достаточно длинный световой день, и если бы Рина имела возможность постоянно видеть и наблюдать, что происходит на улице, было бы крайне сложно сконцентрироваться. А так царила исключительно рабочая атмосфера. И всегда очень холодный кондиционер. Сколько ей ни приходилось объяснять, что такая температура – это просто неприемлемо, и она очень сильно мерзнет. Никакой реакции. Это распространенное поведение в Объединенных Арабских Эмиратах, в Латинской Америке и в странах, где постоянно жаркий климат. В офисах приходится надевать свитер, переобуваться чуть ли не в валенки, укутываться шарфом. Для них это – показатель достатка. Чем холодней в кабинете, тем, значит, лучше у компании идут дела, и она может себе позволить оплачивать на постоянной основе очень холодную температуру воздуха, не считая киловатты за электроэнергию. Если у тебя холодно – ты очень богатый.

«Жаль, что к Украине такой подход не применим в осеннезимний период», – думала Рина, переключая каждое утро на пульте управления сплит-системы своего кабинета градусы с «сибирских морозов» до привычных и комфортных плюс двадцати трех градусов по Цельсию. На следующее утро Рина проделывала то же самое, и утром после, и в течение вот уже шести месяцев.

Каждое утро рабочего дня Рины Шардак начиналось с молитвы. С чужой. Под окнами квартиры находилась мечеть, и привыкнуть за полгода к этим звукам так и не удалось. Поменять место жительства Рина не могла, потому что до нее на этой позиции работал канадец, который переехал в ОАЭ с семьей: женой, родителями, детьми. Его место заняла Рина – как в компании, так и в той самой пятикомнатной квартире. В Эмиратах квартиры не снимаются помесячно, а только на год. То есть, в следующий раз можно было надеяться не слышать звуки, доносившиеся из мечети, не раньше, чем через год.

В четыре утра – чужая молитва, из-за которой если просыпаешься, а просыпаешься всегда, потом невозможно заснуть. В шесть тридцать утра Шардак садилась в машину, предоставленную компанией, и водитель вез ее в офис в Дубай. По пробкам поездка занимала около двух часов.

Эмират Шарджа, где жила Рина относительно недалеко от Дубая, наиболее консервативный. Там не пьют, не держатся за руки, не ездят в одном такси с мужчиной, если только он не муж, брат или отец. То есть находиться в одной машине с мужчиной – помимо водителя такси – невозможно. В противном случае останавливает полиция и забирает в тюрьму. Даже когда к ней приезжали друзья совместить приятное с полезным, или же просто отдохнуть и пообщаться, им приходилось останавливаться в гостиницах, не имея возможности даже прийти в гости на чай. Это было невозможно ввиду строгости закона. Только подруги.