Молот и «Грушевое дерево». Убийства в Рэтклиффе - Филлис Дороти Джеймс, Т. А. Критчли (1971)

Вопрос: Следовательно, вы заметили, что рубашка порвана?

Ответ: Заметила. Но он известный забияка, неудивительно, что ее порвали.

Вопрос: Когда вы в последний раз видели эту рубашку целой?

Ответ: В прошлый четверг.

Вопрос: Можете присягнуть, что других следов крови на рубашке не было?

Ответ: Было немного крови на рукавах и несколько пятен на других местах. Но я не придала этому значения. Постирала и оставила рубашку, чтобы зашить.

Вопрос: Вы смыли все пятна?

Ответ: Думаю, что да. Я кипятила рубашку в горячей воде.

Вопрос: Какие вещи вы обычно стирали подозреваемому?

Ответ: Четыре полотняных рубашки и несколько пар чулок. А вот белых шейных косынок не приходилось. Он обычно носил черные косынки».

(Как потом выяснилось, подозреваемый все-таки носил белую шейную косынку.)

Чтобы лучше понять суть дела, нужно познакомиться с еще одним газетным отчетом о том, как отвечала на вопросы Мэри Райс. «Лондон кроникл» ясно дает понять, что прачка (а это была невестка миссис Вермилло) говорила о двух рубашках, которые стирала Уильямсу. Первая – та, что была разорвана у воротника и на груди и с обильными следами крови на шее и рукавах. Прачка предположила, что владелец рубашки подрался. Эту рубашку она стирала до убийства Марра. А вторую – через четыре или пять дней после гибели семьи торговца. Эта рубашка тоже была разорвана и измазана кровью. Прачка решила, что и она пострадала в результате драки. Она вспомнила, что подозреваемый завязал ссору в ее доме с постояльцем и вот тогда его рубашку разодрали в клочья. Но это было три недели назад.

Проводимые следственные мероприятия с миссис Райс выявляют несколько моментов. Во-первых, демонстрируют незрелую природу допроса свидетелей, готовность магистратов задать наводящий вопрос и их невероятную наивность в оценке значимости того факта, что рубашка задержанного была порвана и запачкана кровью. И еще – что они запутались в двух преступлениях. Прачка Райс стирала испачканную кровью рубашку Уильямса через четыре или пять дней после убийства Марров, но до убийства Уильямсонов. Возможно, этот факт вообще не имел отношения к тому, из-за чего задержали подозреваемого. Скажем, убийца отдал окровавленную рубашку в стирку своей постоянной прачке, но какое значение имеет то, что она оказалась разорванной? Уильямсон боролся с тем, кто на него напал, следовательно, мог вполне разорвать преступнику одежду. Но Марров убийца застал врасплох, и маловероятно, чтобы кто-нибудь из несчастных жертв мог оказать сопротивление. Рубашка Уильямса в качестве улики говорит об одном – он подрался в какой-нибудь таверне до убийств в «Королевском гербе».

Следующей слушали хозяйку «Грушевого дерева» миссис Вермилло. «Морнинг пост» приводит запись ее допроса:

«Вопрос: Ваш муж в настоящее время находится в тюрьме?

Ответ: Да, уже семь недель за долг в 20 фунтов.

Вопрос: Есть ли в вашем доме сундучок с инструментами?

Ответ: Есть. Он принадлежит человеку, который сейчас за границей. Сама я в него не заглядывала, но знаю, что в нем хранятся два или три молота, одним из которых иногда пользовался муж. Этот молот лежит во дворе.

Вопрос: Вы не замечали на нем пометки?

Ответ: Замечала на одном или двух. Это буквы Дж.П. Инструменты принадлежат одному из наших жильцов, который в феврале ушел в заграничное плавание. Его зовут Джон Питерсон.

Вопрос: Вы знали, что молот пропал?

Ответ: Узнала только в понедельник, когда началось расследование.

Вопрос: Вы узнаете молот, если вам его покажут?

Ответ: Затрудняюсь сказать.

Магистраты распорядились принести роковой молот. При его виде свидетельница пришла в большое волнение и расплакалась. Пришлось прервать допрос и, предложив сесть на стул, дождаться, пока она придет в себя.