Не доверяйте кошкам - Жиль Легардинье (2011)

В разговор, естественно, встревает месье Калан:

— Где ему еще быть, как не в булочной!

Он один смеется своей остроте. Старушка со вздохом поднимает кверху глаза. Неприятный субъект продолжает:

— Глядя на иных женщин, понимаешь, почему Бог — мужчина…

В лице старушки что-то меняется. Она кладет свою половину багета на прилавок, огибает покупательницу, отделяющую ее от Калана, и устремляет на него свой новый ясный взгляд. Все замирают, затаив дыхание. Сейчас она скажет ему в лицо все, что о нем думает. И тут наш божий одуванчик внезапно поднимает свой зонтик и с силой обрушивает его на негодяя, приговаривая:

— Да заткнешься ты наконец, идиот!

Бабуля мутузит обидчика, словно кузнец, бьющий молотом по наковальне. Все опешили, но никто не вмешивается. На многих лицах я даже вижу некоторое удовлетворение. Забудьте о суперменах в их обтягивающих костюмах и плащах, развевающихся на ветру! Забудьте о мускулистых типах, спускающихся с лазурного неба, чтобы восстановить справедливость и спасти мир! Сегодня другие герои. Божественное мщение воплотилось в маленькой старушке, размахивающей самым грозным оружием на свете: зонтиком в цветочек.

Под градом ударов Калан прикрывает лицо руками. При этом он издает забавные звуки, похожие на писк грызуна, пятится и, теряя равновесие, падает на задницу. Старушка склоняется над ним:

— Вот уже несколько лет вы отравляете жизнь всего квартала. Вы не уважаете женщин, пугаете детей. Вы мерзкий тип!

Она отвешивает ему еще три неплохих удара и добавляет:

— И раз уж вы так любите афоризмы, запоминайте. Пифагор сказал: «Нередко из-за своих слов я что-то терял. Зато мое молчание всегда помогало мне что-нибудь обрести». Поэтому заткнись!

— Но мадам…

— Заткнись, я сказала! И никогда не забывай, что говорил Платон: «Будь приветлив каждый день, потому что все, кого ты встречаешь, ведут тяжелую битву».

Бурные аплодисменты. Калан на четвереньках добирается до выхода и исчезает на улице. Теперь, в отличие от первоначальной картины, зонтик старушки погнут, а сама она держится прямо. Все ее поздравляют. Мадам Бержеро не взяла с нее денег за венский хлеб и пирожное. Жюльен и Дени поцеловали ей руку. А я собираюсь подарить ей новый зонтик. Я знаю, что сказала бы моя бабушка: «Пока есть старушки, есть надежда».

64

Мне показалось подозрительным уже то, что Софи не позвонила поздравить меня с днем рождения. Но когда Ксавье пришел за хлебом и тоже не обмолвился об этом ни словом, я поняла, что дело нечисто. Думаю, меня очень скоро ждет сюрприз.

Двадцать девять лет — эта дата заставляет задуматься. Почти тридцатник. Первые итоги, и уже есть пройденные дороги, на которые больше не вернешься. Начинаешь пожинать плоды сделанного ранее выбора. Отдаешь себе отчет, что в спину уже дышит подрастающая молодежь. Я цепляюсь за спасительную цифру. У меня в запасе еще целый год, прежде чем начинать паниковать. А сейчас я поднимаюсь к Рику, с которым мы договорились вместе поужинать.

Открыв дверь, он целует меня и поздравляет с днем рождения, но все как-то непривычно: говорит вполголоса и ведет себя слишком сдержанно. Едва я успеваю войти, как дверь в его комнату резко распахивается и оттуда вываливаются мои друзья. Софи, Ксавье, Сара и Стив с подарками в руках окружают меня. Все они — часть моей жизни, некоторые уже давно, каждый по разным причинам. Ксавье с Риком накрывают на стол, достают тарелки, салаты, закуски, слабо гармонирующие друг с другом, и пирожные.

— Скажи спасибо своей хозяйке и кондитеру, — говорит мне Рик. — Они тайком приготовили для тебя пирожные, это их подарок.

Я безумно счастлива, что Рик догадался всех собрать, и очень рада, что никто не позвал Джейд. Мы ставим стулья вокруг стола, Ксавье устраивается на продавленном пуфике.

Постепенно речь заходит о том, насколько в нашей жизни сбылось то, о чем мы мечтали в детстве. Сара признается первой: