Курс любви - Ален де Боттон (2016)

Зрелость – это признание того, что романтическая любовь составляет, по-видимому, лишь узкий и, наверное, склоняющийся к вульгарности аспект эмоциональной жизни, тот, что главным образом сосредоточен скорее на желании быть любимым, нежели любить.

Дети в конечном итоге могут стать нежданными учителями людей, которым они предлагают (из-за своей зависимости, эгоизма и уязвимости) передовое образование в новом типе любви, таком, в котором никогда ревниво не требуют или никогда капризно не сожалеют о взаимности и в котором возможно преодоление себя ради другого.

Наутро после родов сестры выпроваживают новую семью без руководств или советов, не считая брошюрку о коликах и еще одну – о прививках. Любой домашний прибор снабжают более подробными инструкциями, чем младенцев: общество придерживается трогательной веры, что знания о жизни передаются из поколения в поколение.

Дети учат нас, что любовь в ее чистейшем виде – это служение. Мир привык жить в страхе перед всем негативным, скрытым и явным. Индивидуалистическая культура самоудовлетворения не способна легко уравнять удовлетворенность со служением по чьему бы то ни было призыву. Когда-то мы любили других в обмен на то, что они могут сделать для нас, за их способность развлекать, очаровывать или утешать. Дети же определенно ни на что из этого не способны. Для них (как порой заключают с волнением дети чуть постарше) отсутствие «достоинств» у взрослых и есть их главное достоинство. Они учат нас отдавать, ничего не ожидая взамен, просто потому, что им отчаянно нужна наша помощь, и мы в состоянии оказать ее. Нас обучают любить, основываясь не на обожании силы, а на сочувствии к слабости, уязвимости. Поскольку всегда есть искушение придать чрезмерное значение автономии и независимости, эти беспомощные создания призваны напомнить нам, что никто в конечном счете не «сам себя сделал»: все мы в большом долгу перед кем-либо. Мы осознаем, что наша жизнь буквально зависит от способности другого человека любить и наоборот.

Учимся мы и тому, что быть в услужении у другого не унизительно, а совсем напротив, ведь это высвобождает нас от утомительной обязанности заботиться о своих собственных извращенных ненасытных натурах. Мы учимся утешению и привилегии быть наделенными чем-то более важным, для чего стоит жить, нежели мы сами.