Курс любви - Ален де Боттон (2016)

Если бы родительской доброты было достаточно, род человеческий зачах бы и со временем вымер. Выживание вида держится на том, что детям в конечном счете надоедает опека и они устремляются в мир, вооруженные надеждами отыскать более радующие источники любви и волнения.

В моменты благодушия, когда вся семья забирается на большую кровать и царит настроение терпимости и доброго веселья, Рабих осознает: когда-нибудь, в не слишком отдаленном будущем, все это кончится в соответствии с велением природы, введенным в действие самыми естественными средствами: приступами гнева и ярости юности. Продолжение семей в поколениях зависит от того, что рано или поздно молодые потеряют терпение в отношениях со своими старшими. Стало бы трагедией, если бы они вчетвером все так же лежали бы, переплетясь руками и ногами, еще двадцать пять лет. Эстер с Уильямом в конечном счете придется относиться к своим родителям, как к смешным, скучным и старомодным, чтобы развить в себе позыв уехать из этого дома. Их дочь с недавних пор взяла на себя руководящую роль в сопротивлении правлению родителей. Приближаясь к своему одиннадцатилетию, она принялась протестовать против того, как одевается отец, как он говорит с акцентом и как готовит, стала закатывать глаза на мамины замечания о необходимости читать хорошую литературу и ее глупую привычку держать половинки лимона в холодильнике вместо того, чтобы спокойно выбрасывать неиспользованные части плода. Чем выше ростом и сильнее становится Эстер, тем больше ее раздражают поведение и привычки родителей. Уильям все еще слишком мал, чтобы взирать столь едко. В этом отношении природа мягка с детьми, делает их чувствительными к полному арсеналу недостатков своих предков только в таком возрасте, когда они достаточно выросли, чтобы упорхнуть от них. Чтобы дети все-таки нашли свой самостоятельный путь в жизни, Рабих с Кирстен понимают: нельзя становиться излишне строгими, сдержанными или устрашающими. Они понимают, как легко детям впасть в раздражение от мамы или папы, которых трудно понять, которые кажутся страшными или которых вообще не бывает рядом. Такие родители могут надавить на своих отпрысков, добиться их согласия строже, чем это когда-нибудь удастся родителям отзывчивым и стойким. У Рабиха с Кирстен нет желания становиться какими-то эгоистичными, беспечными фигурами, с которыми ребенок может стать мучеником на всю жизнь, а потому они стараются быть естественными, доступными и даже – иногда – театрально бесшабашными. Им хочется быть никак не устрашающими, чтобы Эстер и Уильям смогли, когда придет время, пристроить их пристойно на одной стороне и идти дальше своей жизнью. Принимать детей как само собой разумеющееся, отпускать – в этом и заключается (безоговорочно чувствуют они) наилучший из возможных показателей качества их родительской любви.

Секс и родительский долг

– Давай сегодня ночь будет только нашей. Как считаешь? – говорит Кирстен, накладывая макияж в ванной, прежде чем отправиться вниз на кухню готовить детям завтрак.

– По рукам, – отвечает с улыбкой Рабих, добавляя: – Запишу в ежедневник.