Эсэмэски – поначалу – любезность в чистом виде. Благополучно ли он добрался обратно? Как она перенесла перелет через несколько часовых поясов? Затронуты в них были и некоторые профессиональные темы: получил ли он бюллетень по итогам конференции? Знакома ли она с работами урбанистки Джен Гель? Потом как-то ночью в одиннадцать часов он улавливает вибрацию мобильника и отправляется в ванную. Из Лос-Анджелеса она сообщила, что, как выясняется, ей трудно забыть его член. Он тут же удаляет сообщение, вынимает из телефона сим-карту и прячет ее в мешок для купальных принадлежностей, засовывает телефон под спортивный костюм и возвращается в постель. Кирстен тянется к нему, раскрыв объятия. На следующий день, вернув телефон в рабочее состояние, он шлет Лорен ответное сообщение из угла для стирки под лестницей: «Спасибо за необыкновенную чудесную изобильную ночь. Никогда о ней не пожалею. У меня в мыслях твое влагалище». По ряду причин последнее предложение он удалил перед самой отправкой. Что до «никогда не пожалею», то в окружении сохнущих полотенец это начинает восприниматься несколько сложнее. В следующую субботу в магазине игрушек в центре города, куда они пошли с Уильямом купить модель шлюпки, приходит эсэмэска с приложением. Рядом с полкой, полной малых парусов, он читает: «Я люблю твое имя, Рабих Хан. Каждый раз, когда произношу его вслух самой себе, оно доставляет мне удовольствие. И оно же ввергает меня в печаль, поскольку напоминает, сколько напрасного времени потратила я на мужчин, у которых нет твоей искренней и страстной натуры и которые не были способны понять во мне то, что мне было необходимо. Надеюсь, тебе понравится прилагаемая моя фотография в моих любимых домашних туфлях-оксфордках и носочках. Это я подлинная, та, какую ты – и я трепещу при одной мысли об этом – видел и, может, вскоре опять увидишь». Уильям тянет его за пиджак. В голосе его смятение: шлюпка, которая целый месяц была предметом его вожделений, сто́ит куда больше, чем он себе представлял. Рабих чувствует, что бледнеет. На автопортрете она стоит в ванной лицом к зеркалу во весь рост, склонив голову набок, из одежды на ней нет ничего, кроме зашнурованных туфель и пары желто-черных гольфов до колен. Он предлагает Уильяму купить игрушечный авианосец. Сообщение остается безответным все выходные. Не было ни времени, ни возможности вернуться к нему до самого вечера понедельника, когда Кирстен уходит в своей книжный клуб. Когда Рабих заходит в раздел сообщений, чтобы ответить, то видит, что Лорен опередила его. «Понимаю, ты в сложном положении, – гласит ее послание, – и я ни за что не сделала бы ничего, что подвергло бы тебя опасности… просто в ту ночь я почувствовала себя такой ранимой и глупенькой. Обычно я не рассылаю свои фото нагишом мужчинам, которых едва знаю. Немного обидно стало, что ты не ответил. Прости за то, что сказала об этом: я знаю, что у меня на такое не было никаких прав. Просто никак не могу перестать думать о твоем добром милом лице. Ты славный человек, Рабих. Не позволяй никому говорить о тебе иное. Меня влечет к тебе больше, чем следовало бы. Вот и сейчас: хочу ощущать тебя в себе».