Танцующая в Аушвице - Паул Гласер (2010)

Раз мой дневник вырвался на свободу, то, может, смогу вырваться на свободу и я, приходит мне в голову. Я прошу шофера спрятать меня в кузове грузовика под продукцией нашего швейного ателье, которую он еженедельно вывозит в Амстердам. Нам все удается — и моя душа наполняется волшебным чувством свободы, когда, выехав за ворота лагеря, автомобиль начинает набирать скорость. Мы несемся с ветерком, но… возле Утрехта нас поджидает неприятный сюрприз. Дорогу нам преграждают четыре эсэсовца на мотоциклах. Мой побег обнаружен и отслежен. Меня возвращают назад в лагерь. Шофера тоже задерживают, но вскоре отпускают, потому что я говорю, что спряталась под одеждой в его автомобиле без его ведома.

Неделей позже, в мой день рождения, 10 сентября 1943 года, с группой из трехсот молодых мужчин и девушек меня отправляют в Польшу.

Сперва нас доставляют в Вестерборк. В тот вечер мы едем на поезде через мой родной Ден-Бос и через Неймейген — город, где я появилась на свет. Свидание с моими любимыми городами в мой день рождения наполняет меня грустью. Как часто мне было недосуг праздновать там свой день рождения с друзьями и со своей семьей! Теперь, когда я в одиночестве смотрю из темного вагонного окна на проплывающие мимо города своего детства, все мне представляется иначе…

Напоследок у меня получается через некую П. Деркс передать весточку мефрау Колье. Пусть они знают, что больше не нужно посылать никаких передач в Вюгт. В свое время Йорг рассказал мне, что означает путешествие в Польшу. Я приложу все силы, чтобы задержаться в Вестерборке. Хотя Йорг здесь больше не работает, у меня осталось в Вестерборке еще много знакомых. Но…

Ни одного шанса задержаться в транзитном лагере у меня нет. В Вестерборке нас держат два дня в закрытом помещении, а потом отправляют поездом на восток. К местечку Освенцим у Бескидских гор.

Письма

Как-то раз в 1994 году, помню, была среда, звонит незнакомец из Наардена. Семь часов вечера, я только что вернулся домой с работы. У незнакомца взволнованный голос, и я не совсем понимаю, чего он хочет. Скорее всего, ошибся номером, думаю я. Но после обмена несколькими фразами я понимаю, что этому человеку нужен именно я. Он обнаружил старые письма, подписанные моей фамилией. Потом он называет имя Розы и спрашивает, состоим ли мы с ней в каком-либо родстве. Встрепенувшись, я отвечаю утвердительно, и меня тоже охватывает волнение. Это очень важно для меня, задевает за живое, и, может, теперь мне удастся больше узнать о тетушке Розе и истории нашей семьи.

Я договариваюсь встретиться с незнакомцем тем же вечером, прыгаю в машину и еду в Наарден. Всю дорогу думаю о телефонном разговоре и о письмах. Что в этих письмах? Смогу ли я узнать из них хоть что-то о тетушке Розе и нашей семье? Продолжая думать об этом, спустя два часа я въезжаю по темным улицам в Наарден. Дорожное полотно поблескивает от дождя, все сидят по домам.

Когда я звоню в дверь по указанному адресу, мне открывает мужчина лет пятидесяти пяти. Он радушно приглашает меня войти. Очень подтянутый (он профессиональный военный), он берет мое пальто и вешает его на вешалку. Вслед за ним я прохожу в комнату. Там я знакомлюсь с его женой, она предлагает мне кофе, и, накрывая на стол, они, не тратя времени на обмен любезностями, рассказывают, как им было трудно меня найти. Они звонили и другим людям, выясняя, не из той ли они семьи, которую они разыскивают, но всякий раз это был ложный ход, а со мной они попали в цель. Когда я их спрашиваю, как к ним попали письма, они отвечают мне следующее: