Стрелы ярости - Энтони Ричес (2010)

Эквитий согласно кивнул и сделал знак командиру телохранителей, который с явным неудовольствием приказал солдатам выйти из палатки. Губернатор наклонился к беспомощному пленнику.

– Так-то лучше. Трудно мыслить ясно, когда в затылок тебе упирается острое железо. Так как тебя зовут? Понимаешь ли ты по-латыни?

– Меня зовут Марто, я сын сестры Бренна, вождя вотадинов. Ваш язык мне знаком. До начала войны мое племя было союзником твоего народа.

Ульпий Марцелл откинулся в кресле, подперев кулаком подбородок.

– Да, я знаю. Я был губернатором этой провинции в течение четырех лет и знаком с Бренном. Тебе, должно быть, известно, что мы до сих пор поддерживаем с ним связь и обещали ему мир, если он выдаст нам этого выскочку Кальга. Я считал это достаточно выгодным предложением, но, как выяснилось, твои люди замешаны в чудовищных преступлениях против наших войск. Мне известно, что ты участвовал в нападении на Белую крепость, поэтому не пытайся меня обмануть.

Он пристально посмотрел на поникшего пленника.

– Мы сражались в Белой крепости. Кальг… он…

– Обманул тебя? Сказал, что сместит твоего дядю и посадит тебя на трон вместо него? Что если ты поможешь ему одержать победу, то станешь могущественным правителем?

Марто кивнул, не поднимая глаз от земли.

– Так, значит, твои люди были в первых рядах тех, кто напал на крепость. Правильно я понимаю?

Еще один кивок.

– И сколько из них ты потерял в этом сражении? Пять сотен?

Марто ответил тихо, почти шепотом:

– Больше. Почти в два раза…

Легат Макрин вмешался в разговор:

– Ты мне позволишь, губернатор? Ты говоришь, что пожертвовал почти половиной своего войска, чтобы добыть Кальгу победу, а он отдал вас в руки нашей кавалерии? То есть он по доброй воле пожертвовал большей частью своей армии, чтобы добиться незначительной тактической победы, а потом вырвал клыки у оставшейся части, чтобы подавить инакомыслие в своих рядах? Это безумное расточительство, если только…

Марто посмотрел римлянину в глаза. К нему вернулась былая уверенность.

– Вот именно. Если только у него нет других союзников, о которых вам ничего не известно. Сохраните мне жизнь, и я расскажу вам все, что знаю. Убейте меня, и я унесу в могилу секреты, которые могут стоить вам победы в этой войне.

Губернатор презрительно усмехнулся, отвергая предложение.

– Сохранить тебе жизнь? Я допрошу твоих людей и выясню все, что мне нужно, не связываясь с человеком, который перебил целую когорту отличных воинов и вдобавок глумился над их трупами. Может, ты предложишь мне провозгласить тебя императором?

Марто твердо встретил взгляд губернатора.

– Я долго пробыл рядом с Кальгом и знаю о его планах больше, чем он думает. Я слышал обрывки разговоров, которые не предназначались для моих ушей, видел то, что Кальг и его приближенные пытались скрыть от посторонних глаз. Я твердо обещаю вам одно: если вы освободите меня и моих людей, я отправлюсь на охоту за Кальгом и принесу вам его голову. Я клянусь всеми богами, что отомщу мерзавцу за его коварство и за несчастья, которые он навлек на мой народ.

Ульпий Марцелл на секунду задумался, глаза его сузились.

– Уведите его, легат. Дальнейшее обсуждение лучше провести без посторонних ушей.

Центурион с непроницаемым лицом вывел пленника из палатки, оставив римлян изумленно переглядываться. Эквитий первый нарушил молчание.

– Я видел Кальга перед тем, как они напали на мою когорту в Битве утраченного орла, и еще тогда понял, что он – хитрая гадина, но это просто за гранью моего понимания. Отдать целое племя в руки врагов, чтобы укрепить свою власть над остальными, – это больше, чем смелый шаг. Похоже, это часть плана, с которым нам еще предстоит познакомиться на собственной шкуре. Еще одна Битва утраченного орла может стоить нам войны, а то и всей провинции.

Губернатор удивленно поднял бровь.