Апелляция - Джон Гришэм (2008)

— Прошу прощения, — сказал он. — Чертовы русские… В любом случае я хочу, чтобы вы баллотировались, Рон. Это важно для государства. Нам нужно реорганизовать суд.

— Да, сэр, но…

— И я полностью вас поддерживаю. Не публично, имейте в виду, но втайне от всех я буду работать как ненормальный. И соберу большие деньги. Я обеспечу вам успех, переломав кое-кому руки, — самое обычное дело в таких кампаниях. Это моя игра, просто поверьте мне.

— А что, если…

— В Миссисипи меня не побить никому. Спросите губернатора. Его рейтинг упал на двадцать пунктов, когда до выборов оставалось два месяца, и он пытался исправить положение сам. Моя помощь была ему не нужна. Я прилетел туда, провел «молитвенное собрание», обратил мальчика в свою веру, и он победил с огромным отрывом. Я не люблю вмешиваться в подобные дела, но приходится. А эта кампания очень важна. Вы сможете с ней справиться?

— Думаю, да.

— Не глупите. Рон. В жизни только раз выпадает шанс сделать нечто подобное. Только подумайте, вы в возрасте…

— Тридцати девяти лет.

— Тридцати девяти лет, еще чертовски молодой мужчина, попадете в Верховный суд штата Миссисипи. А попав туда, вы останетесь там навсегда. Только подумайте об этом.

— Я постоянно думаю над этим, сэр.

— Хорошо.

Вновь зазвонил телефон, вероятно, это был президент.

— Простите, — сказал Радд, приложив трубку к уху и откусив большой кусок рыбы.

Третья и последняя остановка в поездке была сделана в офисе «Сети реформирования гражданских дел» на Коннектикут-авеню. Тони вновь взял руководство в свои руки, затем все быстро обменялись приветствиями и любезностями. Фиск ответил на пару легких вопросов, намного более приятных, чем те, что задавали ему религиозно настроенные ребята с утра. И его вновь поразило впечатление, будто люди ведут себя как автоматы. Для них было важно коснуться и услышать своего кандидата, но при этом совершенно неинтересно оценить его реальные возможности. Все полагались на Тони, и поскольку он нашел нужного человека, то и они тоже его нашли.

Втайне от Рона Фиска вся сорокаминутная встреча снималась на скрытую камеру и транслировалась в маленькую операторскую комнату, где за происходящим внимательно наблюдал Барри Райнхарт. У него было огромное досье на Фиска, с фотографиями и разными сведениями, но ему хотелось слышать его голос, видеть его глаза и руки, знать, как он отвечает на вопросы. Достаточно ли он фотогеничен, телегеничен, хорошо одет и привлекателен? Ободряюще ли звучит его голос, внушает ли доверие? Кажется ли он умным или занудным? Нервничает ли перед такой аудиторией или сохраняет самообладание и спокойствие? Можно ли его хорошо упаковать и запустить на рынок?

Через пятнадцать минут сомнения Барри развеялись. Единственным минусом была некая нервозность, но этого следовало ожидать. Сорвите с места человека из Брукхейвена, бросьте его перед незнакомой толпой в незнакомом городе — естественно, он может и запнуться пару раз. Приятный голос, приятное лицо, приличный костюм. Барри приходилось работать и с худшими экземплярами.

Барри никогда не встретится с Роном Фиском, и, как во всех его кампаниях, кандидат даже понятия иметь не будет о том, кто дергает за веревочки.

На пути домой в самолете Тони заказал виски с лимонным соком, попытавшись убедить Рона выпить с ним, но тот настоял на кофе. Вся обстановка располагала к выпивке: они были на борту роскошного частного самолета, подавала напитки красивая женщина, наступил конец долгого, тяжелого дня, и никто на свете не видел их и не знал ни о чем.

— Только кофе, — сказал Рон. Несмотря на обстановку, он знал, что его оценивают. К тому же он в принципе был трезвенником. Так что решение далось ему легко.

Но и Тони был не особым любителем выпить. Он сделал пару глотков коктейля, расслабил галстук, поглубже уселся в кресло и наконец сказал: