– Сэр, мы даже больше чем беспокоимся. А что, если мы не разберемся во всем этом достаточно быстро? Что увидел тот украинский астроном в небе и о чем никто не хочет говорить? Что, если это Рой, направляющийся на Землю? Если эти голодные насекомые прилетят сюда, они убедятся, что им не о чем беспокоиться. Разве государственные тайны важнее этого? – Это был удар под дых, и она это понимала. Но ей тринадцать, черт возьми. Если ей приходится нести это бремя, то и он должен.

Было, наверное, глупо упоминать обо всей этой желтой прессе. Теперь ее просто уволят. Зара не знала наверняка, движется ли к ним Рой, но об этом предупреждала Джейн, а в базе данных Сектилиев имелось множество описаний смерти и разрушений – последствий нашествия этих гигантских насекомых. Казалось, не мешало бы работать быстрее, чтобы подготовиться ко всему, а не тянуть кота за хвост и притворяться, что их самая большая угроза – русские, или китайцы, или кто бы то ни было.

Все изменилось. Дело больше не в маленьких черных линиях на глобусе. Речь шла о выживании человечества. Зара чувствовала это.

Бонэм оглядел ее с головы до ног, словно давая ей новую оценку.

– Покажи мне, над чем вы работаете.

Она подвела его к своей команде и спросила:

– Как много вы знаете о менсентенийском?

– Предположим, что я не знаю ничего.

Зара кивнула.

– Тогда вот с чего нужно начать. – Она указала на их прототипную клавиатуру, которая была больше и сложнее, чем стандартная. – Первое, что вам нужно понять, – это то, что в менсентенийском не используются буквы. Каждый символ, который вы видите, – это слово, а не буква. Символы состоят из компонентов, которые рассказывают вам, как слово звучит, и дают подсказки относительно его значения. Мне сказали, что это в некотором роде похоже на корейскую азбуку, Хангыль.

Зара наклонила монитор, чтобы генерал мог разглядеть получше, и продолжила:

– Отправленное Джейн программное обеспечение предназначено для того, чтобы научить вас словам и их компонентам, так что, запоминая каждое слово, вы закладываете фундамент, который поможет запомнить новые слова. – Она запустила анимацию слова в языковом программном обеспечении. – Оно показывает вам слои, когда произносит слово. Некоторые действительно сложные символы – это составные слова, слои комбинированных элементов, представляющие понятия.

– А это что? – указал генерал Бонэм на клавиатуру.

– Это клавиатура, которую мы отпечатали на 3D-принтере, используя чертежи клавиатуры Сектилиев, которые я нашла в файлах загрузки. Мы пытаемся решить, работает ли она в таком виде или же нам нужно ее перепроектировать, чтобы человеку было проще ее использовать. Тем не менее первоначально она была разработана для множества разных размеров рук. Пока мы думаем сохранить этот вид и просто сделать клавиши поменьше, почти такие, как на наших обычных клавиатурах.

– Это нашла ты?

Люди, с которыми она работала, закивали.

– Можете не сомневаться, – проговорила Гейл. – Она – это сила, с которой нужно считаться. Поистине вдохновляет.

Зара почувствовала, что краснеет. Гейл – замечательный лингвист, приехавшая на время из Орегонского университета. У нее есть дочь примерно того же возраста, что и Зара, и она часто заступалась за Зару, когда люди пренебрежительно относились к ее способностям. Девочке было очень приятно иметь такого взрослого защитника.

– Покажи мне, как ты вводишь слово, – сказал Бонэм.

Зара наклонилась и аккуратно нажала несколько клавиш. На экране появились элементы символов, которые накладывались друг на друга и меняли конфигурацию, пока она не нажала эквивалент клавиши «пробел». Девочка выпрямилась и сказала:

– Вы все знаете это слово.

Все прищуренно посмотрели на экран, но никто не проронил ни слова.