Богам божье, людям людское - Красницкий Евгений Сергеевич (2010)

Вчера к вечеру в Ратное прибыли, ведомые погостным священником отцом Симоном, два десятка ратников боярина Федора и несколько семей с Княжьего погоста. Сам боярин Федор, как уехал недели три назад в Туров в сопровождении десятка воинов, так и не появлялся, а Княжий погост с большинством населения захватили пришедшие на двух ладьях ляхи. У тех беглецов, которые добрались до Ратного, тоже шансов спастись было немного — просто повезло. Ляхи, менее, чем в версте от Княжьего погоста, умудрились посадить переднюю ладью на мель и были обнаружены вездесущими мальчишками, которые и предупредили жителей.

Начавшуюся, было, панику и бестолковщину решительно пресек отец Симон, но помогло это мало — ни скотину, ни скарб спасти не удалось. Оказалось, что ляхи двигались не только на ладьях, но и по суше, верхами. От конных захватчиков сумели уйти только те, кто сам был верхом или на не обремененных поклажей телегах — ляхи просто не стали за ними гнаться, то ли кони у них притомились, то ли сам Княжий погост, с не успевшими сбежать жителями, показался более привлекательной добычей, чем несколько почти пустых телег, в компании дух десятков латников.

Сколько было ляхов, со слов беглецов выяснить не удалось, одно понятно — много, но у страха, как говорится, глаза велики, да и не разглядывали погостные ляшский отряд, другим были заняты. Дыма от горящих построек постоянно оглядывающиеся беглецы не заметили, значит, ляхи не стали жечь погост, а решили задержаться там на какое-то время. По всему выходило, что надо ждать супостатов и здесь — относительно наезженная дорога от Княжьего погоста вглубь Погорынья шла только к Ратному.

«Отобьемся, сэр Майкл, больше сотни самострелов — это вам не танцы под радиолу, даже к тыну не подпустим, сколько бы этих «братьев-славян» ни было. Однако, все же, тревожно — для семи десятков парней, не ходивших за болото, это — первый бой».

Мишка уговаривал сам себя, преодолевая навязчивое желание послать Зверя наметом, не жалея. Спешить, собственно было незачем — даже если ляхи снялись с Княжьего погоста на рассвете, так же, как и Младшая стража из крепости, то добраться до Ратного, учитывая, что пехоту придется везти на телегах, могли лишь ближе к вечеру. Время на подготовку к обороне было.

На выезде из леса, разглядев у речных ворот ратника Арсения, явно поджидавшего Младшую стражу, Мишка не выдержал и оторвался от общего строя, за ним увязались адъютант Антон и младший брат Сенька, совмещающий обязанности командира десятка гонцов и личного связного Мишки.

— Здрав будь, дядька Арсений!

— Здорово Михайла… ого! Изрядно!

Последнее замечание относилось к Младшей страже, стройными рядами, в колонну по три, выезжавшей из леса (Мишка специально велел остановиться, дождаться отставших и построиться). Зрелище, действительно, было впечатляющим — сто десять отроков в начищенных доспехах, молодость которых выдавали только безбородые лица. В остальном — настоящая латная конница: юношескую угловатость телосложения скрадывали доспехи, покачивающийся над строем лес копий имитировали сулицы, которые отроки, для форсу, упирали тупым концом не в стремя, а в специально притороченную к седлу ременную петлю, на черных щитах, взятых в положение «на руку», изображен некий зверь красного цвета, держащий в лапах ярко-желтый православный крест.

Впереди ехали трое наставников Младшей стражи: Алексей, Глеб и Стерв, а позади них знаменосец с черным знаменем, на котором корчился в складках полотнища «Лис, несущий сияющий крест, во тьму язычества».

Естественно, Арсений, который, как и большинство ратнинцев, никогда не видел Младшую стражу в полном составе, был впечатлен:

— Д-а-а… Это ж сколько ты стрелков привел, Михайла?

— Сто десять и трое наставников. Еще десяток гонцов есть, но они бездоспешные и самострелы у них слабенькие — совсем дети еще.