Богам божье, людям людское - Красницкий Евгений Сергеевич (2010)

Так что, все трое убитых — на твоей совести! И не гляди на меня так! Наверняка, ведь, думал, что трех мальчишек за добро боярина Федора отдать пришлось! Ведь думал же? Ну, чего молчишь? Думал? Признавайся!

— Думал, деда… потом понял, что цена гораздо выше, потому такой разговор с дреговическими старейшинами и устроил. Треска этот… не простой муж, я так думаю…

— Не простой? — перебил Корней. — А ты что, простой? Княжий погост под свою руку взять, пусть и на время, это, по-твоему простота?

— Под свою руку? — Мишке даже и в голову не приходило взглянуть на произошедшие события с такой точки зрения. — Я, как-то, и не думал…

— Нет, вы только поглядите на него, едрена-матрена! — Корней возмущенно шлепнул себя ладонями по коленям. — Не думал он! Кхе! Нет, ну я не знаю, что с ним еще делать! Не думал! А кто главной воинской силой на погосте был? Кому погостным ратникам подчиниться пришлось? Кто суд и расправу творил? Кто дела с добычей своей волей решал? Чье слово вятшие мужи четырех селищ слушали и по тому слову поступали? — По мере перечисления, голос Корнея становился все громче и громче, постепенно переходя в крик. — Не думал он! А о чем ты вообще думал?! Ты что позабыл, что в эту ночь на Княжьем погосте никого боярского рода, кроме тебя, не было?! Ты почто перед десятниками позорился, будто извинялся за сделанное? Это же не просто право твое было, но и обязанность!!! Они в тебе своего будущего начальника увидеть должны были!!!

«А-я-яй, сэр, а еще Роську учили сословными категориями мыслить! А сами-то? Какой конфуз!».

— Да плевать на рухлядь Федорову, — продолжал горячиться Корней — еще наживет! Нам боярство и воеводство свое в умы вбивать надо! Мне одному что ли все на себе тащить? Из Лаврухи боярин, как с хрена дудка, Кузька вовсе свихнулся — дай волю, так он вместо бабы на лесопилке женится, Демку народ, чуть ли не как Бурея, пугается… и этот туда же… все, как надо сотворил, а оказывается даже и не думал!!!

— Но ведь сделал-то, как надо… — попытался оправдаться Мишка.

— Дура-а-ак!!! — возопил совсем уж в полный голос Корней, потом, оглянувшись на дверь, заговорил тише: — Вот в чем болезнь твоя, Михайла… не боярин ты! В душе у тебя боярства нет! То-то мне Алексей жалуется: «Михайлу мечом опоясали, а он то за самострел, то за кистень хватается, про меч забывает». А дело-то не только в мече! Мало все правильно делать! Надо еще и понимать правильно, а ты не понимаешь! Ты — боярского рода! Ты знаешь то, что другим не ведомо, ты в праве вершить то, что другим невместно, ты выше других, и это не требует доказательств! Но все это проистекает из одного: ты сам себя так ощущать должен! Слышишь? Не мыслить, а ощущать! А ты не ощущаешь!

«Вот, блин, еще немного и демократом обзовет… или республиканцем… слава богу, слов таких не знает».

— Вот Дмитрий, старшина твой, — продолжал Корней — вот он в боярстве не растеряется! Меч ему навесить — за кистень хвататься не станет, приказ отдает — в праве своем не сомневается, мыслями, да сомнениями лишними ни себя, ни других не обременяет… Говорил я, что не доведут до добра твои посиделки с попом… прости, Господи, Царствие ему Небесное…