Ассегай - Уилбур Смит (2009)

— Да, сэр. У масаи и самбуру такую охоту устраивают для проверки молодых воинов на смелость и мужество.

— Я хотел бы лично посмотреть, как это происходит.

— Я договорюсь.

— Хорошо, но мне хотелось бы также добыть несколько пар приличных слоновьих бивней. Скажите, Кортни, какой из здешних зверей, на ваш взгляд, самый опасный? Слон или лев?

— Как говорят старые охотники, самый опасный зверь тот, который тебя убивает.

— Ja, понимаю. Типично английская шутка. — Граф коротко хохотнул. — А вы сами как считаете?

Перед глазами встала яркая, словно это было вчера, картина: кривой черный рог, торчащий из живота Перси Филипса. Леон помрачнел.

— Буйвол. Раненый буйвол, вот самый опасный зверь.

— Похоже, для такого вывода у вас есть серьезные основания. Это ведь не очередная английская шутка, nein?

— Нет.

— В таком случае мы будем охотиться и на слонов, и на буйволов, но в первую очередь на буйволов.

— Вы, конечно, понимаете, сэр, что хотя я сделаю все возможное, дабы помочь вам добыть трофеи, мы имеем дело с дикими животными и многое зависит от удачи?

— Мне удача никогда не изменяла, — ответил граф Отто, и это его заявление прозвучало не похвальбой, а констатацией факта.

— Сэр, это очевидно даже для самых неискушенных.

— К числу которых вы, мистер Кортни, явно не принадлежите.

Подобно двум боксерам-тяжеловесам в начале первого раунда, они улыбались и обменивались репликами-выпадами, оставаясь в то же время настороже, оценивая, прощупывая друг друга, улавливая малейшие нюансы в том заряженном токе, что наполнил пространство между ними.

А потом Леон уловил вдруг в теплом тропическом воздухе легкий аромат парфюма. Пленительный, колдовской аромат, вошедший в него в тот самый миг, когда он поднял с земли шелковую вещицу, выпавшую из раскрывшегося сундука. Взгляд графа Отто ушел чуть в сторону, скользнув над плечом, и Леон, следуя за ним, обернулся.

Это была она. Он ждал встречи с ней с того дня, когда прочитал письмо Кермита, и все же оказался не готов. В груди что-то затрепетало, как будто там ожила и попыталась вырваться из клетки ребер маленькая птичка. Дыхание сбилось. Кермит описал ее несколькими скупыми словами и не ошибся только в одной детали. Необычайные, поразительной ясности, глаза с заворачивающимися вверх внешними уголками — Леон не решился бы назвать их ни голубыми, ни сизо-серыми — были широко расставлены и окаймлены длинными густыми ресницами. Лоб широкий, подбородок четкой, тонкой лепки. Губы полные, и когда она улыбнулась, они слегка приоткрылись, позволяя увидеть ослепительно белую полоску зубов. Свои роскошные черные волосы она убрала со лба под модную, небрежно сдвинутую набок шляпку, но пара мягких локонов выбились из-под заколок и легкомысленно вились над розовыми ушками. Она была довольно высокая, почти по плечо Леону, однако он мог бы без труда обвить ее талию одной рукой.

Короткие, с буфами, рукава бархатной блузы позволяли любоваться тонкими, но не слабыми руками, руками наездницы. Длинные, сужающиеся к кончикам пальцы с перламутровыми ноготками и изящной формы ладони выдавали артистическую натуру. Из-под длинных свободных юбок выступали заостренные мысочки сапожек для верховой езды. Ножки под дорогой змеиной кожей, вероятно, были не менее изящными, чем ладони. По крайней мере такими представлял их Леон.

— Ева, позволь представить тебе герра Кортни. Он охотник и будет заботиться о нас в этом небольшом африканском приключении. Герр Кортни, познакомьтесь — Ева фон Вельберг.

— Мое почтение.

Она улыбнулась и протянула правую руку — ладонью вниз. Леон поклонился и, взяв ее, поднес почти к самым губам. Потом выпрямился и отступил на шаг. Она задержала взгляд лишь на мгновение дольше. В глубине ее синих, как озера, глаз таилось нечто загадочное, трудно уловимое, многозначительное.