Ирландское сердце - Мэри Пэт Келли (2015)

Погодите-ка, да я ее знаю. Мод Гонн. Она – человек известный. «Ирландская Жанна д’Арк» – именно так называли ее газеты, когда она приехала в Чикаго с майором Джоном Макбрайдом собирать деньги на дело. И вот сейчас она была здесь, на мессе, рядом со мной. Такая благочестивая. Все это выглядело почти театрально. Во время освящения Святых Даров она очень низко опустила голову, закрыв глаза. Подняла подбородок, когда поднесли облатку, потом внимательно посмотрела на белый кружок, который отец Кевин держал в пальцах, – тело Христово. Маленький мальчик начал стучать ботинками по скамье, и пожилая женщина схватила его за ноги. Я взглянула на него и подмигнула. Он засмеялся, и я за ним. Сын Мод от Джона Макбрайда. У него какое-то кельтское имя. Шон, по-моему. Ну да, Шон Макбрайд.

Но ведя трех женщин за собой к перилам алтаря, парнишка стал очень благочестивым. Похоже, это было его первое причастие и первое ощущение божественного. Сестра Рут Эйлин рассказывала на уроках Слова Божьего, что Наполеон называл день своего первого причастия счастливейшим в своей жизни. А жизнь у него была яркая, подумала я, идя за ними. Когда эта маленькая процессия шла по проходу, люди в толпе прихожан толкались локтями и кивали в их сторону.

Послышался шепот:

– Это она. Мод Гонн.

Вернувшись на скамью, я опустила голову на руки. Я не молилась, а вспоминала переполох, который вызвало появление Мод в Чикаго. С тех пор прошло уже десять лет. Большая толпа собралась в зале церкви Святой Бригитты, чтобы посмотреть на майора Джона Макбрайда, воевавшего против британцев во время англо-бурской войны. Когда они вышли на сцену, она оказалась такой же высокой, как он. На том собрании женщин было больше, чем обычно. Все любопытствовали, как Мод будет одета. Наряд у нее был отличный – платье из темно-синего бархата.

Майк, Эд и Джон Ларни повели туда нас с Мейм и Розой. Их очень раздражала наша болтовня о платье Мод.

– Я здесь, чтобы увидеть майора Джона Макбрайда. Он сформировал собственный ирландский полк для борьбы с британцами в Южной Африке, – шепотом сообщил нам Майк. – В этом полку вместе с ним воевало много парней из Чикаго. Это как наша Ирландская бригада во время Гражданской войны.

Наша ирландская газета «Ситизен» в Чикаго пристально следила за событиями англо-бурской войны и печатала материалы о жестокостях англичан, которые сгоняли женщин и детей – как буров, так и африканцев – в лагеря, где те гибли от голода. Британская армия затем разоряла их фермы, а землю засыпала солью. Потому что там собирались открывать алмазные копи и золотые прииски. В Южной Африке они вели себя точно так же, как сотни лет в Ирландии.

Но нам, девушкам, было интересно хорошенько рассмотреть женщину, которая вдохновляла на творчество поэта Уильяма Батлера Йейтса. Сестра Вероника, наша учительница литературы в школе Святого Ксавье, просто обожала Уильяма Батлера Йейтса – она всегда называла его исключительно полным именем и хотела, чтобы мы тоже благоговели перед ним.

«Мод Гонн – его муза, девочки», – говорила она, а потом объясняла, что муза – это духовный компаньон, отношения, оторванные от обычной жизни. Я тогда еще подумала: а хотела бы сестра Верника сама быть чьей-то музой?

«Уильям Батлер Йейтс посвятил ей свою “Графиню Кэтлин“», – сказала нам сестра Вероника.

Эту длинную драму в стихах мы читали на уроках вслух по скопированным из книги отрывкам, которые прислал сестре какой-то ее родственник из Дублина.

– Моя тетя – член Гаэльской Лиги и изучает ирландский язык, – пояснила нам сестра.

В общем, звучало это довольно революционно.