Ирландское сердце - Мэри Пэт Келли (2015)

– О да, – сказала Натали. – У нас тоже. А еще была замечательная кухарка из Керри.

Герцогиня пролепетала что-то по-французски: из всей фразы я разобрала только «Né» и «domestique».

– Она говорит, что ирландцы рождены быть слугами? – переспросила я.

– Нет-нет, – возразила Натали. – Только то, что некоторые расы более подходят для служения другим. Ирландский характер. Преданность и доброта, – распиналась она и с улыбкой продолжала объяснять всем, почему высшее общество Америки и Англии так ценит помощь ирландцев. – Мы буквально расхватываем вновь прибывшие семьи из Ирландии.

Это было сказано так, будто речь шла о появившейся на рынке скотине.

Мне ужасно хотелось ее удавить.

Теперь уже все в зале слушали нас. Я бросила взгляд на Антуанетту и Шейлу, так нежно опекающих своих древних старушек благородных кровей. Да, чистая правда, что эти девушки добры и заботливы, способны найти нужные слова в нужный момент. Но в них не было ничего подобострастного или холопского. Для них это был способ заработать немного денег в пору студенчества.

Но от бабушки Майры я слышала много рассказов о времени, которое она провела в доме своего лендлорда. А ведь Мод и Констанция прекрасно знали, почему ирландцы работают в Больших домах и что с ними там случается. Так почему же ни одна из этих ирландских Жанн д’Арк не подала голоса?

– Послушайте! – громко начала я. – Ирландские женщины становились прислугой в Америке, чтобы чем-то кормить своих детей, когда их мужья в поисках работы повсюду натыкались на таблички «Ирландцы не требуются». Просто вы, дамы, понятия не имеете, что такое самой зарабатывать себе на жизнь.

Все взгляды устремились на меня. В зале повисла тишина.

– Ради бога, Констанция, – возмутилась я, – да скажите же хоть что-нибудь!

– Что ж, Нора, в принципе вы, конечно, правы, – ответила она. – Но я не уверена, что вы, как американка, правильно понимаете нюансы связи между семьей и… ну…

– И ее верной прислугой? – закончила за нее я. – Опять двадцать пять.

Я подошла вплотную к ней.

– Очнитесь, Констанция, – сказала я. – Мою двоюродную бабку Майру силой заставили служить в доме ее лендлорда в Ирландии. И эта семья творила с ней ужасные вещи. Она называла их Мерзавцами Пайками. Все время там она носила на лице любезную маску ради своих детей, потому что отцом их был Пайк-младший. Но поверьте мне, что и сейчас молодых девушек там насилуют их хозяева.

– Я вас умоляю! – возразила Гертруда Стайн. – Вы сейчас говорите о так называемом droit du seigneur, но этого давно нет, со времен Средневековья.

– Ошибаетесь! – Слово взяла Мод. – Нора права. Прислуга по-прежнему очень уязвима. Лендлордам принадлежат тело и душа их крестьян-арендаторов. И я должна не согласиться с вами, Натали. Ирландцев вынуждают идти в прислугу необходимость, обстоятельства, а не какая-то склонность или любовь к этому занятию. В свободной Ирландии каждый будет выбирать работу себе по душе.

– Выбирать? – воскликнула я. – Но только если эта работа будет! Моя старшая сестра работала горничной – от двенадцати до четырнадцати часов в день. И при этом зарабатывала за месяц меньше, чем ее хозяева тратили на один шикарный званый ужин. И я занималась бы тем же, если бы не была самой младшей в семье. Деньги, которые зарабатывали остальные, позволили мне не бросать школу Святого Ксавье, а когда я ее заканчивала, для женщин у нас уже появилась и другая работа.

Все молчали, пока слово не взяла Сильвия Бич.

– Большинство из нас живет здесь на средства нашей семьи. Деньги нашего отца, собственно говоря. Что бы мы делали, если бы пришлось самим зарабатывать себе на жизнь? – вопрошала она.