Ирландское сердце - Мэри Пэт Келли (2015)

Я была сбита с толку и жалела, что Мод нет в Париже. Чью сторону приняла бы эта дочка полковника? Или, например, Констанция, ведь Польше грозило вторжение Германии, и ее родственники по линии Маркевичей были в опасности.

А что я сама думаю по этому поводу? Нам с Питером нужно убираться отсюда. Ехать домой. Я найду какой-нибудь приличный способ «воскресить» себя там. Соединенные Штаты – слишком здравомыслящая страна, чтобы дать втянуть себя в эти маневры. Мы сражались за нашу революцию, вынесли страдания Гражданской войны, и у нас с этим уже все в порядке. Так что отцепитесь.

Но наступило последнее воскресенье августа, а Питер так и не появился. С бельгийской армией было покончено, англичанам тоже не удалось остановить немцев.

Отец Кевин был вне себя.

– Какой же болван этот генерал сэр Джон Френч! Просто лопается от сознания собственной важности! Его нужно под трибунал отдать – проиграл битву при Монсе исключительно из-за своей тупости!

Наш богослов из Донегола внезапно стал великим военным экспертом. Мы с ним сидели во внутреннем дворике, и между нами была разложена карта. Он тыкал пальцем в территории, которые, по идее, должны были защищать британцы – это был их участок фронта. Но их армия отступила.

– Это преступление, – горячился отец Кевин. – Они не окажут поддержки французской армии. И все из-за упрямого английского чувства превосходства. Они не взаимодействуют даже со своими союзниками.

Я не стала напоминать ему, что еще на прошлой неделе, по его словам, британская армия должна была спасти всех нас. Просто сказала:

– Святой отец, я вот о чем подумала. Возможно, пришло время мне возвращаться домой. Как только Питер приедет сюда, я хочу взять его и увезти к себе на родину.

Но отец Кевин поднял карту и с сомнением закачал головой:

– Ничто уже не сдержит немцев, Нора. Они уже фактически захватили большую часть северной Франции. Боюсь, что куда-то ехать сейчас уже невозможно. Вы слишком долго это откладывали.

– А как же Питер?

– Все железные дороги между Левеном и Парижем контролируются разными армиями. Бельгийские, английские и французские солдаты отступают. А германцы движутся вперед. Боюсь, что он там застрял.

– Точнее, попал в западню, – сказала я.

– Мне очень жаль, Нора, – кивнул отец Кевин. – Вы ведь могли выбраться отсюда. Это я со своим сводничеством остановил вас. Но когда Питер сказал мне, что…

Он вдруг умолк.

– Что такое?

– На самом деле он любит вас, Нора. Но гордость и обычай заставляют его молчать об этом. Он беден, а договор на аренду их фермы оформлен на его старшего брата. Как и права на рыбную ловлю.

– Но мы с ним найдем какой-нибудь выход. Я зарабатываю деньги на своих фотографиях.

– В тех местах, откуда Питер родом, мужчина, живущий за счет жены, не пользуется никаким уважением.

– Но это же… фигня какая-то, – вырвалось у меня.

– Нора, леди никогда не произносят подобных слов, – сделал мне замечание отец Кевин.

– Я не леди, отец Кевин, и к тому же я злюсь. Если Питер считает так, почему он не сказал об этом мне?

– Ох, Нора, какая же вы все-таки американка.

– Вот именно, черт побери, – бросила я и встала.

– Не уезжайте, – сказал он. – Это я виноват. Питер принял свою жизнь и смирился точно так же, как смирился со своей я. Но мне-то уже под восемьдесят, а ему вдвое меньше. И у него по-прежнему остается шанс завести себе жену и детей.

– О господи, отец Кевин, – вздохнула я. – А вы сами хотели обзавестись семьей?