Ирландское сердце - Мэри Пэт Келли (2015)

– Я пишу книгу об исторических связях между французами и ирландцами, – продолжил он после паузы. – Франция и Ирландия были союзниками с древних времен, но теперь французы так боятся Германии, что присоединились к Британии в так называемом entente cordiale[59] и выступают против самоопределения Ирландии. Вот почему так важно напомнить им о наших связях в прошлом. Паризии, основавшие Париж, были кельтами. Их река Сена и наша река Шеннон названы в честь одной и той же богини – Божественной Колдуньи.

Он говорил об исторических фигурах так просто, словно рассказывал о своих соседях по улице, рассуждал о Шарле Мартеле[60] и Пипине[61], а затем назвал имя, которое было мне знакомо – Шарлемань[62].

– Он тоже имел какое-то отношение к ирландцам?

– Не напрямую. Но ирландские монахи тогда принадлежали к числу самых образованных людей, и Шарлемань пригласил их к своему двору в качестве учителей. Монахи рассказали французам наши притчи про рыцарей Красной ветви и Фианну. А англичане, услышав их, превратили главных героев в короля Артура и его верных рыцарей.

– Рыцарей Круглого стола, – закончила я. – Да. Один из наших писателей по имени Марк Твен придумал историю о том, как янки из Коннектикута перенесся назад во времени ко двору короля Артура.

Питер никогда не слышал о Марке Твене, но, похоже, очень заинтересовался. Тогда я предложила:

– Я достану для вас его книгу о Гекльберри Финне.

– Финн, – тут же отреагировал он. – Интересно.

– Тоже ирландец? – почти хором воскликнули мы и дружно засмеялись.

Я вдруг замерла. Марка Твена обожала Роза Маккейб. До этого я соблюдала осторожность и не писала ей, опасаясь, что Тим может выйти на Розу в поисках меня, а потом каким-то образом добраться и сюда. Это было безумие, но страх перед Тимом по-прежнему преследовал меня, готовый накинуться в любой миг. Как сейчас, например.

Питер сразу заметил перемену в моем настроении.

– Что-то случилось?

– Нет. Ничего.

Как было бы ужасно, если бы этот уважаемый застенчивый ученый узнал, с кем он сейчас ест хассо и рассуждает о литературе.

Но его вновь унесло в далекое прошлое. Во Франции тоже были викинги, которые захватили часть страны и назвали ее Нормандией – то были люди Вильгельма Завоевателя. Слава богу, при этом имени я тоже могла понимающе закивать и выдать свои познания:

– Битва при Гастингсе, 1066 год. Он тогда разбил англичан.

– А его родственник Ричард «Стронгбоу» высадился в Ирландии – так началось завоевание нашей страны норманнами, – добавил Питер.

Пока он продолжал, я думала о том, что моим дамам тоже захотелось бы послушать лекцию о французской истории от уважаемого ученого. Особенно ту ее часть, которая связана с пикантными сплетнями – о Марии Тюдор в качестве королевы Франции, распутных сестрах Болейн и их приключениях в Париже. А Мария, королева Шотландии, она ведь тоже была в Париже? Я представила, как мы с Питером и какой-нибудь американской дамой пьем вино из бокалов в «Фуке». Я тут же поделилась с ним этой идеей.

– Разумеется, я заплачу вам из того, что они дадут мне, – заверила я его.

Он вдруг отрицательно завертел головой, словно сама мысль об этом была для него оскорбительна. Хозяин принес нам два замечательных домашних пирога с яблоками, tartes tatin, но Питер встал, выложил на столик несколько купюр и молча вышел из ресторана.

Хозяин поставил передо мной мой tarte tatin, потом ушел и возвратился с миской французской сметаны, crème fraîche. Он набрал ее в большую ложку и положил поверх карамелизованных яблок, словно говоря: «Вот, возможно, это вас порадует». Я зачерпнула сметану чайной ложкой. Вкусно.

Хозяин сел напротив меня, принялся поедать второй пирог и сочувственно сокрушаться: он решил, что стал свидетелем размолвки влюбленной парочки. Видя, что я не все понимаю, он перешел на английский.

– Профессор – хороший человек! – заявил он.