Вокруг пальца - Йон Колфер (2013)

– Да, домой. Ты дома, Эвелин. Пожалуйста, останься. Умоляю. Кроме тебя, у меня никого нет. И ты тоже, Дэн.

А я-то уж думал, меня она так и не пригласит.

– Вообще-то я бы не отказался от убежища на несколько дней. В настоящий момент мои обстоятельства несколько осложнились.

– Конечно. Конечно. У меня масса места. Оставайся, сколько потребуется. У тебя есть багаж, Эвелин?

Та хмурит брови.

– У меня был мешок для мусора, полный вещей, пока этот тип, крутнувший мне динаму в Квинсе, не спер его, ублюдок. На кой черт ему колготки?

Эдит в замешательстве. В заявлении ее падчерицы слишком много элементов, взаимосвязь которых ей постичь не дано.

– Крутнувший тебя, как динамо? – чуть ли не с испугом переспрашивает она.

– Ага, – растолковывает Эвелин, – мне пришлось слегка покрутить подолом, чтобы насшибать на выпивку. – Она подмигивает. – Знаешь эту историю, праведная Эдит?

Один из маячащих поблизости коридорных хихикает, и я решаю, что настал идеальный момент увлечь мою тетю прочь, пока по ее милости нас обоих не вышвырнули прочь.

Я крепко беру Эвелин за пояс и конвоирую мимо хохотунчика.

– Лифты там позади, Эдит?

«Лабутены» Эдит («Полиция моды») цок-цокают по мрамору, пока она изо всех сил старается не отставать от моей маршевой поступи.

– Да. Большие золотые двери. Их не прозеваешь.

Это неправда. Прозевать их можно запросто. Все двери в этом здании большие и золотые, даже двери туалетов. Я делаю грамотную прикидку и выбираю набор золотых дверей с кнопками вызова.

* * *

Теперь, когда веревочки штор дергает Эдит, пентхауз Костелло стал более изысканным. Я помню, как был тут как-то раз, за год до того, как папа познакомил семейный автомобиль с бетонной стеной. Мне было пятнадцать, и мама привезла меня ради попытки примирения. Логика заключалась в том, что я был вылитый Пэдди в молодости, а взгляд в зеркало времени мог бы растопить сердце старика Костелло. Вообще-то мама не хотела быть здесь, но вообще-то не хотела она быть и где обычно, так что позволила Эвелин уговорить ее приехать.

«Отец хочет увидеть Дэна, – сказала ей Эвелин во время последнего визита к нам. – Дэн задира, а ты знаешь, что папа западает на лихих парней».

Помню, как сидел в передней, дожидаясь аудиенции и чувствуя себя немного не в своей тарелке из-за выражения «лихой парень».

В те дни апартаменты Костелло в пентхаузе напоминали кусочек Акрополя с самыми что ни на есть настоящими греческими колоннами и парой бюстов на постаментах. Декор был целиком тестостероновой школы, включая голову благородного оленя на стене и чучело горной гориллы, пугавшее меня до потери штанов немигающим взором, хоть я и знал, что глаза стеклянные. Помню, мама обняла гориллу и звала ее Кнопкой, но это сделало ее только более жуткой. Если б она в тот момент ожила и раздавила мою маму могучими черными пальцами, я бы ничуточки не удивился.

Нас заставили прождать полчаса, после чего лампочка над дверью кабинета мигнула зеленым, сигнализируя маме, что она может войти.

Пожав мне руку, она сказала: «Ладно, Дэн, я иду в логово льва. Не волнуйся, если услышишь крики. Просто Пэдди Костелло так общается».

Мама скользнула внутрь, перед высокими дверями выглядя совсем крохотной, и почти тотчас поднялся невероятный ор. Я ухитрился держать себя в руках, пока слышался музыкальный перезвон бьющегося стекла, потом подумал: «А ну его к чертям» – и вломился в святилище.

Роль защитника мне была очень по душе. Только на прошлой неделе я толкнул папочку так крепко, что тот треснулся спиной о стол; да еще я регулярно цапался с парнями куда старше себя. Уж со стариком-то я наверняка управлюсь.