Вокруг пальца - Йон Колфер (2013)

– Мне ни маленькой капелюшечки не интересно, что вы чувствуете, Дикон. Почему бы вам вместе со своим коллегой-шантажистом не убраться в свою округу в Джерси, где наверняка есть кошечки, которых надо спасать?

Маленькой капелюшечки? Кто ж так говорит? Эмигранты из Швеции?

Ронни упирает руки в боки, и я вижу, что, может статься, Эдит приложу не я.

– Ага, вполне возможно, что у вас тут тоже найдется парочка кошек, нуждающихся в спасении.

Бессмыслица какая-то. Ронни с пылающим крылом срывается в штопор!

Тут открывается дверь и входит дама.

– Что тут за шум, Эдит?

Мне требуется целая секунда, чтобы понять, что дама – Эвелин, но не та же Эв, которую я подвез сюда. Другая. Более спокойная. Есть и косметические перемены. Волосы коротко подстрижены модным бобриком, выглядящим так, будто кто-то срубил их сзади томагавком, но на самом деле прическа стоит целое состояние. Брови приведены в порядок, а кожа сияет, как вазелин. На ней белый бархатный халат и тряпичные сандалии, но я чую свежий запах алкоголя за шесть футов. Значит, не совсем новая модель. Должно быть, стилисты потрудились над ней, пока она спала.

Я больше не могу оставаться в стороне от происходящего.

– Эв, ты не обязана тут оставаться.

При виде меня Эвелин изумляется, будто прошло много лет и она не может поверить, что я так сильно переменился.

– Дэнни. Дэн. Ты хорошо выглядишь. – Ее голос стал ровнее, менее скрипучим и на 100 процентов вписывается в манхэттенский пентхауз.

– Ты имеешь в виду, со вчерашнего вечера?

– Почему это со вчерашнего вечера? Кажется, что целый век назад; так много случилось…

Эдит вдвигает свое тело между Эвелин и мной, ограждая ее, касаясь ее локтя.

– Не волнуйся, Эвелин, Дэниел уже уходит.

Ронел переходит к сути дела:

– Эвелин… мисс Костелло, вы себя хорошо чувствуете?

Играть моя тетя не пытается, просто придерживается своего текста.

– Конечно, я себя хорошо чувствую. Теперь я дома. Я сделала несколько ошибок, но с помощью Эдит смогу пережить этот нелегкий период.

Ронел мерит Эвелин взглядом с головы до ног.

– Знаешь что, Макэвой? Сдается мне, эту леди уже спасли.

Я вижу, куда клонится дело, но должен попытаться.

– Эв, все это ерунда. Это сплошная показуха. Эдит пыталась организовать мое убийство.

На миг я вижу прежнюю Эвелин, будто блик от снайперского прицела, но затем робот возвращается:

– Дэниел. Какие ужасные вещи ты говоришь. Эдит – мое спасение.

Какая чудесная подстава, все готово для посадки.

– А ты – мое. – Эдит пожимает Эвелин руку – наверное, пропитанную парафином, прежде чем на нее наложили политуру.

Бах. Дело закрыто. Нас сделали.

Ради своей матери я должен предпринять последнюю попытку.

– Эв, тобой манипулируют, ты разве не понимаешь? Эдит нужен доступ к твоему фонду, так что она будет держать тебя здесь, заливая лучшим спиртным, пока ты не сломаешься. Тогда ты отправишься обратно в канаву.

Эв неспешно подходит к бару и наливает себе достаточно шотландского, чтобы замариновать свинью.

– Я была в канаве, Дэнни, и решила, что возвращаться туда не хочу. У нас с Эдит соглашение. Я инвестирую в несколько компаний, оказавшихся в стесненных обстоятельствах, в обмен на двадцать процентов доли в корпорации Костелло.

Мля. В стесненных обстоятельствах? Держу пари, она не употребляла это выражение уже давненько. Что ж, она может как-нибудь вечером улечься в своем номере «Мотеля 6» и сказать: «Как ни крути, но после всей этой бормотухи печень пребывает в несколько стесненных обстоятельствах».

– И тебе все равно, что она пыталась меня убить?

– Мне не все равно, Дэниел. Конечно, мне не все равно. Но я боюсь, что это может быть просто неправдой. Мы все знаем, какой ты после армии. Тебе всякое мерещится. Ты говоришь с собой. Ты не думал, что можешь страдать от ПТСР?