Плач - Кристофер Джон Сэнсом (2014)

После завтрака я пошел в Линкольнс-Инн, гадая, как там Николас и Барак и вышли ли они на работу. Наверное, вчера вместо того, чтобы идти к Коулсвинам, следовало навестить их.

Джек сидел за своим столом, работая с документами. Толстая повязка на его левой руке вызывала неловкость. Джон Скелли с любопытством поглядывал на него через очки. А вот Николаса не было – никаких признаков его присутствия.

– Молодой Овертон не приходил? – спросил я с наигранной бодростью.

– Нет еще, – ответил Барак. – Опаздывает.

Скелли поднял голову:

– Вчера во второй половине дня заходила миссис Слэннинг. Она была в… беспокойстве.

– Да, я так и думал, – кивнул я.

– Послать ей окончательный счет?

– Да, лучше послать. Если мы так не поступим, она воспримет это как признание вины или проступка. Если повезет, мы больше ее не увидим.

– Она сказала, что собирается передать дело мастеру Дирику. С которым вы имели дело в прошлом году. – Джон бросил на меня любопытный взгляд.

– Вот как? Ну, если она хочет, чтобы кто-то вел безнадежное дело с максимальным рвением и выражал свое удовольствие от этого, то не могла выбрать человека лучше, чем Винсент Дирик. – Я повернулся к Бараку: – Ну как, Джек, обошлось?

Он прошел вместе со мной в мой кабинет, и я сделал ему знак сесть.

– Снова Дирик, а? Ну, они стоят друг друга, – сказал мой помощник, выдавив кривую улыбку.

– Я только рад, что не буду в этом участвовать. И сомневаюсь, что Дирик вдохновит ее на пакости мне – он помнит, что я кое-что про него знаю. – Я тяжело вздохнул. – Джек, не могу выразить, как я сожалею о случившемся вчера!

– Я знал, на что иду.

– Я бы зашел к тебе вчера вечером, но подумал, что лучше тебе самому рассказать все Тамасин – то есть…

– Наврать, – уныло закончил Барак за меня. – Да, вы правы. Для нее это несчастный случай в конторе. Я ножом проделывал дырку в стопке бумаг, чтобы пропустить веревку и привязать бирку, а рука соскользнула. Тамми так мне сочувствовала, и мне было от этого только хуже. Знаете, когда придет Ник, нам надо собраться вместе и согласовать подробности истории между собой. На следующей неделе мы все увидим Тамасин на дне рождения Джорджа. Пожалуйста, приходите!

– Да, мы все согласуем. – Я на секунду закрыл глаза. – Еще раз извини.

Помощник бросил на меня самый пронзительный взгляд.

– Я только хотел бы знать, что происходит.

Я покачал головой:

– Нет, безопаснее не знать. Как твоя рука?

– Чертовски болит. Но приходится притворяться ради Тамасин, потому я и пришел на работу. Пройдет.

– Что-нибудь слышно от Николаса?

– Задеты только мягкие ткани, – без всякого сочувствия ответил Барак. – Если он не придет, я пойду к нему и буду орать, пока он не выйдет на работу. Кстати, вам записка от казначея Роуленда. Он хочет вас видеть сегодня утром. До десяти, а то в десять у него встреча.

– Сейчас пойду. – Я встал. – Боже, надеюсь, это не что-то подобное тому, зачем он вызывал меня на прошлой неделе.

* * *

Роуленд опять сидел за столом и что-то писал. Он поднял голову, и на его худом лице застыло холодное выражение. Такое же выражение было у него, когда я докладывал ему о сожжении Анны Эскью, и он похвалил меня за то, что я нашел на площади место, где мое присутствие заметили. Конечно, я не сказал ему, как Рич посмотрел на меня. При виде белых волос и длинной бороды казначея мне хотелось, чтобы он, как прежний хозяин Мартина Броккета, поскорее ушел на покой. Но я видел, что этот человек из тех, кто имеет вкус к власти, так что он, вероятно, так и умрет за своим столом.

– Сержант Шардлейк, – сказал Роуленд, – сядьте. – Своими костлявыми, измазанными в чернилах пальцами он постучал по бумаге у себя на столе. – Полагаю, вы знали брата Билкнапа.

«Имел не одну стычку с ним», – подумал я и сказал:

– Да, в самом деле знал.