Дочь Сталина - Розмари Салливан (2015)

Началась изоляция Сингха. На него пала тень правительственной опалы, и старые индийские друзья отвернулись от него. Его племянник заместитель министра иностранных дел Индии Динеш Сингх, которого ждал карьерный рост в просоветском правительстве Индиры Ганди, перестал писать. Только брат Браджеша Суреш, постоянно живший в деревне Калаканкар, присылал письма. Из всех старых друзей в доме продолжали бывать лишь посол Кауль и его друг, посол Объединенной Арабской Республики Мурад Галеб.

В издательстве «Прогресс», где Сингх переводил английские тексты на хинди, тоже начались проблемы. Главный редактор английского отдела В. Н. Павлов, бывший личный переводчик Сталина, переводивший в Тегеране, Ялте, Потсдаме, поставил под сомнение способности Сингха. Старший редактор отдела хинди переправлял его переводы. Власти пытались доказать его непригодность как переводчика. Работа в издательстве была единственным формальным основанием его пребывания в Москве и, лишившись этого основания, ему пришлось бы уехать обратно в Индию. Если бы они со Светланой смогли зарегистрировать брак, то тогда закон был бы на стороне Сингха, и его не смогли бы выслать.

Но вскоре все эти политические махинации стали ненужны. Стало ясно, что Сингх смертельно болен. Его прикрепили к поликлинике Интуриста, где ему ошибочно диагностировали туберкулез. В конце концов, Светлане удалось вернуть Сингха в кунцевскую больницу. Он лежал там несколько раз и чувствовал себя все хуже. В больнице теперь были новые правила: всех иностранцев перевели на один этаж, чтобы изолировать от советских больных. Для их посещения каждый раз требовалось заказывать пропуск. Но друзья-послы по-прежнему приходили.

Светлана стала проводить в больнице весь день. Когда Сингху становилось лучше, они выбирались в сад. Она сидела у его ног, а он, закрыв глаза и положив руку ей на голову, говорил об Индии, а иногда читал ведические мантры. Вечером, приезжая домой, она обсуждала здоровье Сингха с сыном. Иосиф, теперь уже студент-медик, заглядывая в свои учебники, объяснял, что положение очень скверное. Сингх хотел вернуться в Индию. В отчаянии Светлана написала письмо Брежневу с просьбой разрешить отвезти Сингха в Индию. Она объяснила, что речь идет о неопределенном, но очень недолгом пребывании за границей – потому что он не проживет долго.

Ответил ей не Брежнев, а Михаил Суслов, главный идеолог партии. Он вызвал ее в штаб-квартиру коммунистической партии на Старую площадь. Когда Светлана снова попросила разрешение на регистрацию брака, он ответил, что ее отец всегда был против браков с иностранцами и даже выпустил закон, запрещающий их. Он сказал, что ее никогда не выпустят за границу. Зачем ей туда ехать? Это непатриотично. А Сингх пусть едет, если хочет. Никто его не задерживает.

Суслов настаивал, что ее поездка в Индию приведет к политическим провокациям. Корреспонденты будут ждать ее прямо в аэропорту, ведь она дочь Сталина. Он говорил, что она должна вернуться на работу, в коллектив, занять «должное место в коллективе» – «подобающее [ее] славному имени». Светлана попыталась сказать о том, что если Сингх умрет, то эта смерть будет пятном позора для Советского Союза. Суслов холодно возразил, что Сингх получает необходимую медицинскую помощь. Если умрет – так умрет.

Сингх только посмеялся, когда Светлана пересказала ему разговор с Сусловым. В Индии Суслова считали интернационалистом, образцовым современным марксистом, чьи жена и дети никогда не выезжали из Советского Союза.

В конце концов, Сингх попросил Светлану забрать его из больницы домой. В воскресенье 30 октября друзья и коллеги по «Прогрессу» пришли его навестить. Когда они, наконец, ушли Сингх сказал Светлане со спокойной обреченностью, которая одновременно смущала и трогала: «Света, я знаю, что умру сегодня». Он рассказал, что видел во сне белого быка, везущего телегу. В Индии такой сон означает скорую смерть. Светлана ему не поверила.