Дочь Сталина - Розмари Салливан (2015)

Трудно сказать, как такой человек, как Луис Фишер, мог прореагировать на подобное письмо. Искренность письма и сила ее чувств могли его тронуть. Он знал о ее жизни и был гораздо ближе знаком со смертью, чем она. Но он был слишком циничным и слишком практичным человеком, чтобы дать ей то, в чем она нуждалась.

Роман продолжался и держался в секрете. Когда Кеннаны пригласили ее на обед, Светлана сказала, что было бы хорошо, если бы к ним присоединился мистер Фишер. Тот звонил ей каждый день в десять часов утра и заезжал на Элм Роад на час или два. Она читала ему главы из книги, над которой работала. Когда Фишера не было в городе, а это случалось часто, Светлана писала ему нежные письма и требовала подтверждения того, что он к ней по-прежнему привязан. Она еще раз взорвалась, когда услышала, что Фишера видели в обществе женщины по имени Дейдра Рэндалл. Ее подозрение было, конечно же, правильным, но он, должно быть, поспешил разуверить ее. Он то возвращался в ее жизнь, то стремился из нее исчезнуть.

Ловушкой для Светланы стало то, что, как и Федор Волькенштейн, Фишер поощрял ее работу над книгой. Она напряженно трудилась над новой рукописью, но, в то же время, писала Фишеру: «Мне нужна помощь. Это не значит, что мне нужен редактор, советчик или соавтор, нет, но я очень нуждаюсь в помощи обстоятельств, в помощи атмосферы, которая окружает меня… Мне нужно твое присутствие… даже молчаливое».

Тем не менее, чтобы понять этот роман, важно знать, кем Фишер был на самом деле. А он по своей натуре был романтическим хищником. Он завоевывал доверие женщин, но совершенно не собирался соответствовать их ожиданиям, если уж он их уже завоевал. Светлана просто была одной из многих в длинной череде женщин, которые влюблялись в Луиса Фишера.

Тем временем, спустя пятнадцать месяцев после ее побега из Советского Союза, политические вихри над головой Светланы никак не стихали. В апреле, когда Роберт Рейл и его жена Рамона вернулись из Индии, начальник Рей-ла в ЦРУ попросил его принять ответственность за дело Светланы. В этой роли Рейл должен был отвечать не только за то, чтобы у нее все было в порядке, но и за ее максимальное «использование» в интересах американского правительства. Была идея сделать Светлану центром «пропагандистской кампании» против Советского Союза.

Рейл сказал, что это плохая мысль. Если они попытаются сделать Светлану «значимой в обществе персоной, выступающей против СССР», она поймет, что ею манипулируют и может обратиться против США. Он отказался от этого задания и стал работать под прикрытием, помогая группам эмигрантов и обеспечивая вывоз и публикацию диссидентской литературы. Это была захватывающая работа: один из агентов Рейла вернулся из СССР с «целым ящиком рукописей Надежды Мандельштам».

После его отказа начальник Рейла обратился к Дональду (Джейми) Джеймсону. Это было правильное решение. Светлана стала быстро доверять Джейми, он ей очень нравился. Когда Джеймсон приезжал к ней в Принстон, она говорила Луису, что ее «невидимый друг» из Вашингтона снова в городе.

Возможно, именно Джеймсон помог Светлане получить «вид на жительство». В июне 1968 года она села на автобус до Нью-Йорка, чтобы получить регистрационную карту и новое разрешение на въезд. Алан Шварц сопровождал ее в офис Службы иммиграции и натурализации США. «Мы оба очень волновались, прямо как школьники перед экзаменом, – писал она Фишеру. – Я на самом деле почувствовала себя гораздо спокойнее, когда все закончилось. Когда я вчера ехала на автобусе домой, то чувствовала себя совсем-совсем дома».