Дочь Сталина - Розмари Салливан (2015)

Когда год спустя Уэс, наконец, подал на развод, Светлана не появилась в суде. Она заявляла, что у нее все еще есть деньги, вложение которых обеспечит ей нормальный доход. На самом деле, по словам Уолтера Позена, она могла сохранить сумму 200 тысячами долларов и 300 тысячами долларов в скрытых вложениях. Хотя Позен думал, что, возможно, сумма гораздо меньше, и ее не хватит, чтобы жить на доходы от нее.

Светлана решила, что у нее остался только один путь – вернуться в знакомый ей Принстон. Когда вещи были уложены в грузовик, и она в последний раз взглянула на табличку «Продается» на доме, где прожила всего три месяца, она почувствовала только холодную опустошенность. Уэс согласился лететь вместе с нею и Ольгой до Филадельфии. В самолете они почти не разговаривали, да и о чем было говорить? Когда подъехало такси из Принстона, Уэс поцеловал ее и сразу ушел. Это выглядело как полное поражение, но из всей этой истории Светлана вынесла величайший дар – свою дочь. Неизвестно, смогла бы она жить дальше без Ольги.

Глава 26

Дочь Сталина подстригает траву

В начале августа Светлана и Ольга приехали в Принстон. Кеннаны, которые в это время были в Европе, пустили их пожить в своем доме, пока из Висконсина не прибудет мебель, чтобы снова переехать на Уилсон-роад 50. С первого взгляда старый дом разочаровал Светлану. Пара, которой она продала дом, перекрасила его в красный цвет и пристроила огромный балкон с сетками вместо окон и гараж на две машины, в результате чего исчезла ее любимая терраска и задний двор. Но это был дом, где она жила счастливо и спокойно, и Светлана хотела купить его обратно. Она все еще сомневалась, не оставила ли Уэса слишком поспешно. В письме Аннелизе Кеннан Светлана признавалась, что все еще любит его: «Только теперь я вижу истинные размеры своего несчастья». Уэс обещал приехать. Он всегда был очень дружелюбен в телефонных разговорах.

Теперь Светлана была сорокашестилетней одинокой женщиной, воспитывающей ребенка. Такие карты выпали в ее последней игре, и она намеревалась разыграть их как можно лучше. По большей части она чувствовала себя надежно и спокойно. Светлана говорила Аннелизе: «Нам хорошо на Уилсон-роад».

На двухлетие Ольги Уэс прислал великолепные цветы и игрушки, но, к изумлению Светланы, сам не появился. Она писала Джорджу Кеннану:

После того, как он (Уэс) «выиграл» бракоразводное дело, я звонила ему спросить, счастлив ли он теперь. Он разговаривал со мной как побитая собака, жаловался, что ужасно несчастлив и так далее. Но насчет того, чтобы приехать к Ольге, он сказал: «Может быть, летом».

Я полагаю, она никогда не будет получать особого внимания от такого, если можно так выразиться, папочки. Из-за этого я чувствую себя ужасно несчастной. Всю свою жизнь я идеализировала и романтизировала всех мужчин, которых я любила. И всегда мне было трудно и мучительно увидеть, что же они представляют собой на самом деле. Только после этого я чувствовала облегчение. Хотя Уэс уже продемонстрировал, что мы ему особенно не нужны, и далеко не всегда был добр ко мне, даже когда мы жили вместе, я до сих пор не могу избавиться от хороших воспоминаний о нем.

Теперь она говорила Кеннану: «Единственная цель моей жизни – вырастить и воспитать этого ребенка. Воспитать, как это делают американцы, а я не очень много об этом знаю».

Светлана больше не могла позволить себе экономку и садовника. Она снова ходила в хозяйственный магазин миссис Уркен, которая тепло ее приветствовала, чтобы пополнить запасы чистящих средств. Когда в газетах появились заметки о том, что Уэсли Питерс подал на развод, она купила газонокосилку и присоединилась ко всем окрестным мужьям, по воскресеньям подстригающим свои лужайки. Никто из ее соседей не верил, что дочь Сталина сама стрижет траву.