Дочь Сталина - Розмари Салливан (2015)

По словам Камала Амина, «у Ольгиванны был редкостный дар создавать и разжигать конфликты, а потом уходить в сторону, играя роль жертвы… В это время она собирала вокруг себя маленький круг, всегда соглашавшийся с ней, и они, в свою очередь, увеличивали количество людей, которые гнули линию партии». В данном случае линия партии заключалась в том, что Светлана пользовалась в Талиесине множеством благ. Ольгиванна устроила ее брак с замечательным мужчиной. Талиесин был местом, где она могла развивать свои творческие способности, а она отказалась это делать. Светлана была «упрямой и неблагодарной».

На Рождество Ольгиванна разыграла финальную сцену этой драмы – сцену примирения, – полностью обезопасив свою репутацию. Она пришла к Светлане с повинной и преподнесла ей бриллиантовые сережки. Светлана вышвырнула их в открытое окно, прямо в пустыню, заявив: «Вы не сможете купить мою дружбу!» Когда дочь Ольгиванны Иованна услышала об этом, она завопила: «Я убью ее! Я убью ее!» Это был конец взаимоотношений двух женщин, и Уэс, наконец, согласился уехать из Талиесина.

Но теперь Светлана начала беспокоиться из-за денег. Ферма «Альдебаран» оказалась просто бездонной ямой. Не считая первоначального ее выкупа, Светлана потратила еще 500 тысяч долларов на ремонт и покупку земли, то есть, на ферму ушло примерно две трети ее состояния. Налоговый инспектор жаловался, что не может найти заполненные бухгалтерские книги. За последние два года налоговые декларации ни разу не сдавались.

Когда Светлана написала Джорджу Кеннану и попросила его совета, он немедленно обратился к своей дочери Джоан. Ее муж Уолтер Позен работал в Вашингтоне в престижной юридической фирме «Струк & Струк & Лаван». Несколько месяцев Джоан получала по почте странные, неожиданные подарки от Светланы и Уэса: индейские украшения из бирюзы, дорогие духи и, однажды, даже четыре изысканных вечерних платья в одной посылке. Подарки раздражали ее, и она беспокоилась за Светлану.

Позен начал изучать состояние финансов Светланы. По поведению юриста, который представлял Национальный банк Вэлли можно было судить, что они очень заинтересованы в счете Светланы, через который постоянно проходили большие суммы денег. Позен почувствовал, что происходит «что-то ужасное». Он отправил одного из своих партнеров, юриста в сфере недвижимости, в Сприн Грин – вначале в Талиесин, а затем – в банк. Оба были потрясены: «Как она могла это сделать?! Она просто приняла на себя все долги, все личные долги Уэсли Питерса, а их становилось все больше и больше».

Позену вся катастрофа с фермой показалась фальшивкой. Когда он связался со Светланой, она сказала: «Ой, Уолтер, мы собираемся сделать то-то и то-то с этой коровой, а это – с той коровой Чарли». И он подумал: «Господи, да она даже не подозревает, что у нее ничего нет!». Позен сделал вывод, что ее муж и пасынок высосали ее почти досуха.

Светлана прожила в Талиесине чуть меньше двух лет. Через несколько дне после Рождества в 1972 году она уехала вместе со своей дочерью Ольгой. Она нашла дом с двумя спальнями, маленькой террасой и камином, полностью меблированный, и всего в пятнадцати минутах езды от Талиесина. Она подписала купчую от имени мистера и миссис Питерс, надеясь, что Уэсли уедет вместе с ней. Молодая местная жительница Памела Стефанссон, которая работала у Светланы няней в Талиесине и очень любила Ольгу, стала жить вместе с ней, за что Светлана была ей очень благодарна.