Дочь Сталина - Розмари Салливан (2015)

Светлана сказала Берлину, что хочет вернуться к интеллектуальной жизни – очень странно, что под суровым культурным давлением в СССР было легче вести насыщенную интеллектуальную жизнь, чем в США, где она пятнадцать лет словно спала на ходу. Берлин ответил, что она должна начать снова писать. Но писать не об Америке, а вернуться к самому началу и взглянуть на всю свою жизнь целиком. Она должна писать о семейной жизни со своим отцом. Но Светлана ответила, что проблема в том, что «у нее не было никакой семейной жизни». Отец никогда «не интересовался тем, что она делает, хотя она очень хотела, чтобы все было по-другому. Но если уж быть честной, то она тоже не интересовалась тем, что делает он». Оказавшись с отцом вместе, они все больше молчали, только иногда он взрывался гневом.

Когда Светлана сказала, что могла бы стать компаньонкой для какой-нибудь британской пенсионерки, Берлин ответил, что это несколько затруднительно, поскольку ее представления о жизни в Лондоне устарели: «Я не могу представить вас в декорациях первого и последнего актов «Богемы». Но он согласился, что она должна попытаться стать как можно более незаметной в Англии. Британцы ценят конфиденциальность. Берлин предложил Светлане послать рекомендательное письмо Хьюго Бруннеру, его редактору в издательстве «Chatto & Windus», предупредив ее, что в отношениях с издательствами лучше сохранять здоровый скептицизм. Тогда возможная публикация станет приятным сюрпризом.

Шестого апреля Светлана уехала в Лондон, чтобы встретиться с Хьюго Бруннером, который нашел ее очаровательной и неотразимой. Она рассказала ему, что у нее есть два проекта: сборник рассказов об Америке, который станет разминкой перед большой книгой, существующей пока только в проекте, – длинной автобиографической работой, которую она пока не могла точно определить. Бруннер написал для нее письмо, необходимое для получения визы:

8 апреля 1982 года

Миссис Лана Питерс, которая желает жить и работать в Великобритании, является известным и успешным писателем. Она продолжит свою карьеру в нашей стране. Сейчас она работает над двумя книгами, и мы намереваемся опубликовать обе.

Роза снабдила Светлану адресами своих друзей, у которых она могла остановиться в Лондоне. Они с Филипом познакомились с ними, когда были миссионерами в Уганде. Среди них был Терри Уэйт, которые тогда служил помощником архиепископа Кентерберрийского, а через несколько лет стал известен всему миру, когда, при попытке разрешить кризисную ситуацию в Ливане, его самого похитили и продержали в заключении почти пять лет.

По случайному совпадению Роза как раз навещала друзей в Кембридже, когда приехала Светлана. Их дети учились в квакерской школе, называвшейся школа «Френдз» и находившейся в соседнем городке Саффрон Уолден. Роза подумала, что Светлана, возможно, заинтересуется этой школой. Назначив встречу с директором школы Уэйтом, Светлана и Роза поехали в Саффрон Уолден в пасхальное воскресенье. Светлане очень понравилось здание школы, которому было уже двести лет, а директор показался симпатичным. Светлана писала Алине Берлин, что квакеры, которые были более либеральными, относились к происхождению Ольги не просто терпимо, а даже безразлично, тогда как в Америке даже подозрение на русские корни вызывало «в некотором роде национальную истерию». По ходатайству Уэйта Ольга была принята. Светлана решила, что теперь будущее выглядит более стабильным. Она работала с издателем. Из его восторженных писем Светлана заключила, что она стала протеже Берлина. Ольга сдала экзамены в школу «Френдз». Им оставалось только дожить до осени.