Посмотри мне в глаза! Жизнь с синдромом «ненормальности». Какая она изнутри? Моя жизнь с синдромом Аспергера - Джон Элдер Робисон (2014)

В разгар борьбы за то, чтобы вписаться в ряды корпоративной Америки, я женился. Мы с Медвежонком соединились узами брака в 1982 году. Мне было двадцать пять лет. Поначалу мы жили счастливо, но когда положение дел на работе ухудшилось, я стал приходить домой подавленный и раздраженный, принося все рабочие проблемы в семью. Медвежонок же была поглощена в дела Общества любителей научной фантастики, – университетского читательского клуба: после перерыва в несколько лет она вернулась в колледж продолжать учебу.

В 1984 году, уже после того, как мой друг Боб вылетел с работы у Мильтона Брэдли, я потерял свою работу в «Симплексе», где тоже начались финансовые сложности. Для нас с Медвежонком настали тяжелые времена, поскольку я был единственным кормильцем в семье, а жена – студенткой. В довершение всех несчастий, в автокатастрофе погиб брат Медвежонка, Пол. Я тогда еще работал. Словом, мы с Медвежонком начали отдаляться друг от друга, и счастья брак уже не приносил.

Но мне повезло: я сравнительно быстро нашел новую работу – в маленькой фирме «Айсорег», которая производила силовые трансформаторы. Только вот дорога до работы отнимала полтора часа. Нет, положительно, административная работа не имела ничего общего с тем, как ее изображали по телевизору.

К 1988-му я сменил еще два места, и уже был сыт корпоративным миром по горло. У меня было достаточно времени, чтобы осознать, – ежегодные отзывы начальства о моей работе справедливы: я по природе своей не гожусь в командные игроки, не подхожу для работы в коллективе. Общение с людьми давалось мне с трудом. Я был невнимателен и порой груб. Да, я проявлял изобретательность и хорошо соображал, но такой чудак и отщепенец в коллектив не вписывался.

Вся эта критика, да и жизнь в целом, меня просто душили. Причем буквально: я заболел астмой, и каждые несколько месяцев меня увозили по «скорой» с острыми приступами. По утрам сама мысль о том, что надо встать и отправиться на работу, внушала мне омерзение. Я знал, что мне нужно: срочно прекращать насиловать себя и не пытаться делать то, для чего я не создан. Не пытаться вписаться в коллектив, – большую компанию, команду, группу.

В пять лет я мечтал стать частью коллектива больше всего на свете. Став постарше, я попробовал вписаться в спортивную ассоциацию «Маленькая лига», но тщетно – меня никто не взял. Позже я уже бросил всякие попытки вступить в какую бы то ни было команду. Возможно, двадцать лет спустя эти случаи, когда меня отвергали, все еще давали о себе знать.

– Тебе нужно влиться в коллектив! – снова и снова слышал я.

«Что, стать еще одним идиотом в костюме? Нет, только не я», – думал я.

– Когда указываешь коллегам на ошибки в их дизайнерских разработках, веди себя дипломатичнее, обходительнее, не руби сплеча, – твердили мне.

«Но ведь разработка полнейшее фуфло! Это устройство не будет работать. Я и в пятнадцать лет умел делать получше», – думал я.

– Возможно, вы думаете, что ваша разработка – лучшая в мире, но она не вписывается в наш формат. Мы работаем в другом направлении, – говорили мне.

«Ага, понял, вы хотите запустить в производство другую разработку, которая обойдется вдвое дороже и куда менее выгодна, – и все это только потому, что ее автор, Дэн, лижет вам пятки на совещаниях и стелется перед вами на брюхе, а не называет в лицо придурком и тупицей, как делаю я. Угадал?» – думал я.

У меня ухлопалось десять лет, и я сменил четыре работы, прежде чем осознал всю тщету своих усилий.

Кстати, лет десять спустя, в 1998 году, меня приняли в закрытый загородный гольф-клуб. Но к тому времени мне это было уже не нужно и неинтересно. Я больше не работал в администрации. Да и в гольф играть не умел.

Глава 22

Путь к нормальности