Посмотри мне в глаза! Жизнь с синдромом «ненормальности». Какая она изнутри? Моя жизнь с синдромом Аспергера - Джон Элдер Робисон (2014)

Когда начинается концерт, все происходит одновременно. Загораются огни, стреляют пушки, группа начинает играть. Длинные белые пальцы – лучи прожекторов – протягиваются через весь зал и нащупывают фигуры музыкантов на сцене. Эти прожектора длиной в десять футов, в два человеческих роста, и светят в них мощные ксеноновые лампы. Рядом с тобой звукооператор следит за датчиками на своем пульте: они меняются с зеленого на красный. Ответственный за пожарную безопасность подносит к глазам шумомер, хмурится и показывает его директору тура. Оглушительный шум не позволяет говорить. На шкале – сто двадцать четыре децибела. Больше, чем выдают реактивные самолеты в аэропорту Детройта. Уровень шума зашкаливает за грань допустимого, но начальника противопожарной охраны никто не слушает. Толпа восторженно ревет, музыка становится еще громче.

И нет пределов возможному. Ты всегда можешь прибавить яркости, поставить усилители мощнее. Эти машины на каждом концерте выкладываются на сто процентов. Миллион ватт электричества – по мановению твоей руки. Где еще ты можешь испытать подобное?

Глава 17

Рок-н-ролл всю ночь

Летом 1979 года началось турне «„Кисс“ возвращаются». Первый концерт был назначен на пятнадцатое июня в Лейкленде, штат Флорида. Я должен был там присутствовать.

С весны я занимался разработкой новых гитар, снабженных спецэффектами, – для Эйса. Мы с Тексом и Стивом Карром, мастером по изготовлению струнных, доводили мои изобретения до ума. Карр взял на себя все работы по резьбе и наносил финальные штрихи, а Текс проверял, как играют готовые инструменты. На мне была разработка и сборка всей электроники. «Кисс» только что выпустили альбом «Династия», и их композиции вновь занимали верхние строчки в списках шлягеров.

В этом турне группе предстояло выступать с полностью обновленным оборудованием. Сцена, спецэффекты, костюмы – все было новенькое. И гитары, которые мы оснастили различными спецэффектами, тоже были новые. И все это было бы замечательно, если бы техподдержка не волновалась: а будет ли оно все работать?

Команда «Кисс» приехала во Флориду за неделю до первого концерта, чтобы все обустроить, а я уже был сам не свой от цейтнота. Мне казалось, что я работаю двадцать четыре часа в сутки. Текс и директор турне ежедневно обрывали мне телефон и спрашивали, почему я так долго вожусь, а я был на взводе от беспокойства.

– Приятель, мы все тебя ждем! – повторял Текс. – Турне вот-вот начнется!

А мы все еще сидели в мастерской и до последней минуты шлифовали свои творения, чтобы они действовали безупречно. И волновались: будут ли они работать? Не в студии, не в мастерской, а на полномасштабном концерте? Перед толпой зрителей? Я надеялся, что все получится.

Наконец, погожим солнечным утром за два дня до концерта, я прибыл в аэропорт Орландо. В своих обрезанных джинсах, патлатый, заросший бородой, я больше смахивал на байкера, чем на туриста, приехавшего во Флориду, но я все-таки приехал. При себе у меня была сумка с одеждой, коробка разнообразной пиротехники, инструментов, деталей, оружия, а также два футляра с гитарами. Выйдя из самолета, я очутился в толпе мамаш с детишками, которые прилетели в Диснейленд на выходные. Шумные, бесцеремонные, источающие странные запахи, они в основном старались держаться от меня на почтительном расстоянии.

От выхода до терминала нас всех повезли на монорельсе. Пока я ждал багажа, какие-то расшалившиеся дети скакали по сумкам и чемоданам. Я напряженно припоминал флоридские законы по части огнестрельного оружия и прикидывал, какой из них нарушил.