Она допила шампанское, и в эту секунду дверь отворилась.

В комнату вошел Джонатан Руссо.

49

На нем был темный костюм, под пиджаком – черная футболка. Тронутые сединой волосы собраны в хвост. Широкие плечи. Плоский живот. Манера двигаться, как у бодибилдера. Качок в узком пиджаке от Армани.

– Ты не Серхио Конти, – сказал Руссо.

– А ты не Волшебник страны Оз, – ответил О’Брайен. – Садись.

– Иди на хрен!

О’Брайен схватил Руссо и швырнул его на диван. Брови мужчины выгнулись так, будто их нарисовали на лбу. Когда он попытался сесть, О’Брайен ладонью толкнул его обратно на диван. Руссо открыл рот, но возражения застряли в горле, когда О’Брайен наотмашь хлестнул его по лицу и достал «глок».

Барби подскочила, рассыпав еду по полу.

– Ты труп! – закричал Руссо. – Ты кто вообще такой? Где Серж?

– Его заткнули.

– Что?

О’Брайен нацелил «глок» прямо между глаз Руссо и сказал:

– Мне нужно было арестовать тебя одиннадцать лет назад.

– Чего? Парень, иди на хрен!

О’Брайен запер дверь, включил диктофон и положил его на стеклянный столик.

– Ты убил Александрию Коул одиннадцать лет назад, – сказал он. – Ты убил Сэма Спеллинга. Ты убил моего друга, священника, отца Джона Каллахана.

– Погоди-ка! – вскричал Руссо, скидывая руки. – Я тебя помню. Ты коп, детектив, вертелся вокруг, когда нашли тело Лекси. Ты забрал за убийство ее дружка-деревенщину.

– Я ошибся. И позволил этой ошибке привести к другим. Но теперь ты поменяешься местами с Чарли Уильямсом.

– Ты гребаный псих! Я же говорил тебе тогда, я ее не убивал. Она несла золотые яйца. Спасибо Лекси, благодаря ей мне хватило бабла на партнерство в этом клубе. Мы открыли три новые точки в Саут-Бич. И меня вовсе не порадовало, что этот мудак из захолустной Каролины с ней сделал.

– Встань!

– Что?

– Встань! – приказал О’Брайен, шагнув к Руссо.

– Я поджарю тебе задницу за то, что ты сюда явился, и…

– Заткнись! Здесь так ревет музыка, что никто не услышит, если я тебя пристрелю. Здесь даже бомбу можно взорвать.

Руссо встал. Он тяжело дышал. Пульс был таким частым, что золотой медальон на груди подрагивал.

– Положи обе руки на ручку двери, – приказал О’Брайен.

Руссо медленно подчинился. О’Брайен быстро мотнул головой в сторону Барби.

– Барби, пристегни его к двери.

– Чего ты хочешь? – спросил Руссо.

– Правды. И она нужна мне прямо сейчас, иначе умрет невиновный.

Барби схватила наручники, защелкнула один браслет на левой руке Руссо, потом пропустила цепочку через дверную ручку и защелкнула второй на правой.

О’Брайен держал «глок» в двух футах от лица Руссо.

– Раз уж тебе нелегко вспомнить ту ночь, когда ты убил Александрию Коул, давай начнем с недавних событий. Где ты был последние три дня?

– Я уезжал из города… по делам.

– Где?

– Я был в Детройте в субботу и воскресенье. В Орландо в понедельник и до того момента, пока не вылетел сегодня днем обратно в Майами.

– С кем ты встречался?

– С инвесторами.

– Назови имена!

– Ну, Роберт Кон и Тед Джейкобс в Детройте. Они из «Мичиган Энтерпрайзес». В Орландо я встречался с э… с Робертом Колдуэллом и его юристом, его зовут Райс, Джим Райс.

– Это все алиби, Руссо, верно? У тебя хорошо выходит одалживаться, подбирать людей, которые ручаются за тебя – нет, лгут ради тебя. Одиннадцать лет назад это был Серхио Конти. Ты сказал Конти говорить мне и остальным следователям, что в ту ночь ты сидел у него, ел каменных крабов и швырял панцири с балкона.

Руссо молчал.

– Кто-нибудь говорил тебе, что однажды ложь вернется и вцепится в тебя?

50

Руссо ерзал у двери, на лбу выступил пот.

– Я не лгал.