Золотая клетка - Вик Джеймс (2017)

В самое ближайшее время ожидался приезд в Кайнестон канцлера казначейства – самого Уинтерборна Зелстона. Зелстон намеревался нанести визит сестре матери, тете Эвтерпе, с которой был в юности помолвлен. Хотя очень возможно, что они помолвлены до сих пор: Зелстон был слишком влюблен, чтобы разорвать помолвку, и к тому же страдал от чувства вины. Но тетя Эвтерпа находилась не в том состоянии, чтобы идти к алтарю. Последние двадцать пять лет она ни к чему не была расположена, кроме как дышать и спать.

У Сильюна на этот счет имелись новости, которыми он готов был поделиться с Зелстоном. И для канцлера это будет не рядовой визит.

Сильюн сгорал от нетерпения. Одна нога под столом уже выплясывала джигу, и он положил руку на колено, чтобы ее унять. В такие ответственные дни Сильюн чувствовал, как Дар у него внутри вибрирует и ищет выхода. Выход Дара из глубин вовне был сродни игре на скрипке. Вибрация струн достигала предела, и вырывалась музыка – изысканная, неотразимая. Высвобождение Дара причиняло Сильюну боль.

Сильюн не понимал, как его семья может жить, не испытывая видимого неудобства от постоянной необходимости высвобождать Дар. И как лишенный Дара Дженнер вообще может жить.

– Похоже, они честные и надежные люди, – сказала мама, смахивая крошки с губ, даже не размазав помады. – К четырем часам они должны приехать, так что ты можешь понадобиться. Дженнер займется их размещением. Взгляни.

И фотография по полированному столу из орехового дерева скользнула в сторону Сильюна. Пять человек на английском ветреном пляже. Мужчина средних лет, с наметившейся лысиной, с гордой улыбкой обнимает женщину с короткой стрижкой, в топе на молнии. На переднем плане прямо в камеру смотрит маленькая девочка с лицом в крапинках веснушек. По краям от родителей стоят старшие дети: высокая девушка с длинными, заплетенными в косу рыжеватыми волосами – она схвачена в момент, когда решала, улыбнуться или нет, – и светловолосый мальчик со смущенной улыбкой.

Девушка с косой, слава богу, не во вкусе Гавара. На мальчике Сильюн задержал взгляд. Он был примерно его возраста, и это открывало интересные перспективы.

– Сколько лет сыну?

– Думаю, лет семнадцать. Но он не приедет. Я просто не знаю, чем его занять. Кроме того, мальчики в таком возрасте деструктивные и неуправляемые. За исключением тебя, мой дорогой. Ты таким никогда не был.

В знак высокой оценки любимого сына леди Талия подняла маленькую чайную чашечку. Хотя конкурентов среди братьев у Сильюна, можно сказать, не было. Он безмятежно улыбнулся в ответ. Конечно, немного жаль, что парень не приедет. Возможно, вместо него подойдет одна из его сестер.

– И я не представляю, какая польза может быть от маленькой девочки.

– Согласна с тобой. Но Дженнер настаивал. Он хотел принять всю семью, утверждал, что мы не вправе разлучать детей с родителями. Я пошла на компромисс и согласилась взять эту девочку, но отказалась от мальчика. Дженнера это не удовлетворило. Но он знает, что последнее слово за мной. Меня беспокоит отношение Дженнера к подобному сорту людей: слишком много участия с его стороны. И мы с отцом не желаем этому потакать.

Несчастный недостаток Дженнера и его неуместное сочувствие к простолюдинам являлось достаточно заезженной темой семейных разговоров, поэтому Сильюн сосредоточил внимание на лежавшей на тарелке груше. Груша была практически полностью разрезана на аккуратные дольки, когда из коридора донесся резкий звонок в дверь и следом эхом долетел душераздирающий вой.

Должно быть, двоюродная бабушка Гипатия привела своего питомца. Сильюн прислушался: вой перешел в тихое поскуливание. Было бы милосерднее убить это несчастное создание. Хотя выпустить на свободу и понаблюдать за ним представлялось куда забавнее.