Золотая клетка - Вик Джеймс (2017)

Ты должен знать, что такой законопроект никогда не пройдет. Даже если за него проголосуют твои отец и брат. А они сделают это в последнюю очередь. Такой законопроект не только меня уничтожит. Это риск разрушить страну. И если о таком законопроекте узнают простые люди, кто знает, что может случиться? Это может уничтожить общественный строй, мир и покой Великобритании.

Я дам тебе все, что в моих силах: один из высших сановников государства – бездетный – назначит тебя своим наследником. Как наследник поместья, затем лорд, ты получишь место в парламенте и шанс в один прекрасный день стать канцлером. У тебя, третьего сына лорда Джардина, такой перспективы нет. Но это не имеет значения. Совершенно никакого значения.

Сильюн смотрел на стоявшего перед ним человека. Черное лицо Зелстона блестело от пота, безупречно белый шелковый галстук съехал набок. Просто замечательно, сколько эмоций продемонстрировал канцлер. Привычка политика из всего устраивать шоу? Или некоторые действительно способны на подобную бурю чувств? Сильюн подозревал, что Гавара подобные бури одолевают довольно часто. Должно быть, изнурительно.

Он сделал жест в сторону опрокинутого стула, и в следующую секунду тот снова стоял на всех четырех ножках. Зелстон нашел это весьма кстати и тут же сел. Опустил голову и провел рукой по туго заплетенным косичкам. Он был похож на молящегося. Правда, кому и о чем он мог молиться, Сильюн и не представлял.

– У меня к вам вопрос, канцлер: что такое Дар?

Сильюн знал, что по образованию Зелстон юрист. Его политические амбиции вдруг проявились после ранней смерти старшей сестры. Эта смерть подняла его из разряда игрока в запасе в наследники. А юристы любят вопросы и в особенности – давать на них остроумные ответы.

Зелстон настороженно посмотрел сквозь решетку из пальцев и обязательств, возложенных на него как на канцлера казначейства Великобритании, и прибег к разработанной столетия назад таксономии – учению о принципах и практике классификации и систематизации.

– Это способность неизвестного происхождения, которая проявляется у очень небольшой части населения и передается по наследству из поколения в поколение. Есть способности универсальные, например реставрация, то есть умение исцелять. И есть способности к трансформации субъекта или объекта, речевому воздействию, проницательности и причинению вреда, которые проявляются в разной степени в зависимости от индивидуальности человека.

– Хотите сказать, это магические способности? – уточнил Сильюн.

Он видел, как канцлер поморщился. Слово было старомодное, но Сильюну оно нравилось. Все эти традиционные определения были чрезмерно сухими и нечеткими. Дар нельзя представить набором каких-то незначительных способностей и талантов. Это сияющий огонь, который, как кровь, растекался по венам каждого Равного.

Но с канцлером нужно было разговаривать на понятном ему языке: политика – дело грубое и тонкое одновременно.

– Возможно, вы хотите сказать, что Дар – это то, что отличает нас от них… – Сильюн сделал акцент на последнем слове и показал на окно: в саду двое рабов-садовников обсуждали эффективность борьбы с яблонным цветоедом. – Но признайтесь, когда вы последний раз пользовались своим Даром – не считая залечивания пореза о край бумаги, когда открывали письмо, или незначительного речевого воздействия для достижения своих политических интересов? Когда вы последний раз пользовались своим Даром, чтобы действительно что-то сделать?

– Для этого у нас есть рабы, – безапелляционно отрезал Зелстон. – Основная цель безвозмездной отработки – освободить нас от физического труда, чтобы мы могли регулировать и управлять. А ты хочешь эту систему разрушить?