Горбун, Или Маленький Парижанин - Феваль Поль Анри (1993)

— Значит, вы ничего не получили от его королевского высочества? — глухо осведомилась принцесса.

Аврора, которую оставили силы, оперлась на ее руку.

— Совершенно ничего, госпожа принцесса, — ответил маркиз, — но этого и не требуется. Дело сделано, и на совесть. Полчаса назад был вынесен приговор.

— Так вы ничего не получили от регента? — повторила сраженная принцесса.

Она чувствовала, как трепещет рядом с нею Аврора.

— Но что же вам еще нужно? — вскричал господин де Сегре. — Чтобы его заживо колесовали на Гревской площади? Его королевское высочество не любит такого рода экзекуций, если дело не касается примерного наказания банковских мошенников.

— Стало быть, его приговорили к смертной казни? — прошептала Аврора.

— А как же, прелестное дитя? Вам хотелось бы, чтобы его посадили на хлеб и воду?

Мадемуазель де Невер рухнула в кресло.

— Что с нашим милым сокровищем? — удивился маркиз. — Сударыня, молоденькие девушки не любят, когда говорят о таких вещах. Но я надеюсь, вы меня извините. А сейчас меня ждет госпожа баронесса, мне пора. Было весьма приятно лично сообщить вам кое-какие подробности. Прошу вас, благоволите передать принцу Гонзаго, что дело закрыто. Приговор обжалованию не подлежит, и сегодня же вечером… От всего сердца целую ручки, сударыня. Прошу заверить принца, что он всегда может рассчитывать на своего преданного слугу.

Председатель поклонился, крутанулся на каблуках и направился к двери, покачивая бедрами, что считалось тогда хорошим тоном. Спускаясь с лестницы, он бормотал:

— Еще один шаг к должности президента парламента. Теперь принцесса Гонзаго никуда не денется, я связал ее по рукам и ногам.

Принцесса стояла, устремив взгляд на дверь, за которой скрылся Сегре. Что же касается Авроры, то она была совершенно ошеломлена. Она сидела в кресле очень прямо, устремив в пространство невидящий взгляд. Больше в зале канцелярии никого не было. Мать и дочь и не помышляли о том, чтобы обменяться мыслями или попытаться выяснить еще что-нибудь. Они буквально обратились в статуи. Внезапно Аврора протянула руки к дверям, в которые вышел господин председатель. Дверь эта вела в помещение суда и к выходу для судейских.

— Вот он, — произнесла она голосом, который, казалось, не мог принадлежать живому существу. — Он идет, я узнаю его шаги.

Принцесса прислушалась, но ничего не услышала. Она взглянула на мадемуазель де Невер, а та все бормотала:

— Он идет, я чувствую. О, как бы мне хотелось умереть прежде, чем он!

Прошло несколько секунд, и дверь действительно отворилась. В ней появились стражники. Между ними с обнаженной головой и связанными спереди руками шел шевалье Анри Лагардер. Позади, в нескольких шагах шествовал доминиканец с крестом в руках. По щекам принцессы покатились слезы; Аврора сидела неподвижно и смотрела на шевалье сухими глазами. Завидя женщин, Лагардер остановился у порога. С печальной улыбкой он склонил голову, словно приветствуя двух дам.

— Только одно слово, сударь, — попросил он у сопровождавшего его пристава.

— У нас тут порядки строгие, — ответил тот.

— Принцесса Гонзаго, сударь! — вскричала несчастная мать, бросаясь к приставу. — Кузина его королевского высочества! Не отказывайте нам!

Пристав в изумлении уставился на нее. Затем повернулся к приговоренному и сказал:

— Не могу отказать человеку, обреченному на смерть. Только поскорее.

Он поклонился принцессе и вместе со стражниками и священником прошел в соседнюю комнату. Лагардер стал медленно приближаться к Авроре.

7. ПОСЛЕДНЕЕ СВИДАНИЕ