Палач. Да прольется кровь - Андреа Жапп (2012)

Ардуин наконец достиг дома доктора Мешо, который был расположен в нескольких дюжинах туазов от моста Сент-Илер, напротив церкви[110], носящей то же имя. Защищенный высокой стеной и построенный с высоким подвальным этажом, он возвышался над остальными домами. Мэтр Высокое Правосудие притронулся к колокольчику, висевшему над мощной дверью. Тотчас же раздалось низкое угрожающее рычание. Венель-младший прошептал:

– Юлиус, мы же знакомы.

Ворчание сторожевого пса пастушьей породы из Боса только усилилось.

– Тебя не задобрить? Ну, конечно же, ты более чем прав, – шутливо произнес мэтр Высокое Правосудие, снова берясь за колокольчик.

Наконец из-за двери кто-то окликнул:

– Кто там?

– Ардуин Венель проездом из города, мессир Мешо. Моя самоуверенность позволяет мне надеяться быть принятым в доме, не предупредив заранее о своем посещении. Поверьте, я очень сожалею о своей невежливости.

Послышался звук ключа, который поворачивают в замочной скважине, а затем быстрое «Юлиус, место!». И снова раздался голос доктора:

– Ну что вы, что вы… Это я приношу вам свои извинения. Я в ночной одежде. Я думал, что меня зовут к мадам Ленур, у которой начались роды… Вот поэтому я так поспешно и вышел к двери. Заходите же, – продолжил доктор, широко открывая дверь. – На улице чертовски холодно. Давайте согреемся поскорее у камина.

Ардуин с удовольствием уселся рядом с доктором, который, несмотря на то что ему давно перевалило за пятьдесят[111], сохранял бодрость и ясность ума. Седые, довольно длинные волосы торчали у него из-под ночного колпака, падая на воротник домашнего костюма из толстой шерсти.

Едва они вошли в уютный дом доктора, Бланш тотчас же вышла навстречу мэтру де Мортань. Женщина почти не старалась скрыть, как счастлива снова его видеть. Маленькая и худенькая, чуть больше двадцати пяти лет от роду, она буквально светилась мирной спокойной красотой, в которой не было даже намека на кокетство. Бланш обратилась к своему свекру:

– Я поставила на угли горшок настойки, так что служанку звать не стоит. – Смущенно опустив глаза, она предложила Ардуину: – Могу я что-нибудь предложить вам перекусить, мессир?

– Это очень любезно с вашей стороны, но любезная матушка Крольчиха напичкала меня, как рождественского гуся.

Несколько мгновений Венель-младший боролся с внезапно охватившим его смутным стеснением. В нем соседствовали два на редкость противоречивых чувства, как и всякий раз, когда он попадал в похожую ситуацию. Жить окруженным презрением и страхом, которые неизбежно вызывают люди его профессии, – такое стало для него привычным еще с юности. Но все же иногда он чувствовал нечто вроде горечи, что побуждало к вызывающему поведению. Ну и что? Женщины находили его очень красивым, они были без ума от его высокой мускулистой фигуры, от его полудлинных волос и бледной нежной, как у женщины, кожи. Взгляд его серых глаз неизменно производил сильное впечатление. Представительницы прекрасного пола поглядывали на него, украдкой кокетливо улыбались ему и строили глазки. Однако если б они узнали о его ремесле, все тотчас бы отшатнулись от него, крестясь в страхе. Он даже немного обижался на Бланш, заранее представляя себе ее неприятие, проникни она в его тайну. Эта сцена представала в его воображении тем более живо, что Ардуин, сам того не желая, оказался ею очарован. А Мешо – единственный, кто знает о его профессии, – понимает ли он, насколько ему сейчас не по себе?

Доктор ответил своей невестке мягким любезным тоном:

– Моя дорогая Бланш… Прошу нас простить, но мессир Ардуин и я должны поговорить о предметах… не особенно уместных для дамского слуха.

– О, это я извиняюсь за то, что была недостаточно деликатна. Итак, оставляю вас в мужской компании. – Кивнув на прощание, она осмелилась добавить: – Надеюсь, до скорой встречи, мессир Венель.