Палач. Да прольется кровь - Андреа Жапп (2012)

Мессир де Тизан недовольно поджал губы, и Ардуин уже начал опасаться, не рассердил ли он доброго христианина и скорбящего отца. Но помощник бальи ответил:

– Не могу не признать, что задет вашими рассуждениями относительно моей дочери. Анриетта любила жизнь и всегда повторяла, что та является даром Божьим и поэтому ее нужно ценить, – и в то же время была готова к жертвам. Маленькой девочкой она любила цветы, бабочек, звезды, потому что, по ее мнению, в них больше всего Бога. У нее был ангельский голосок, вы это знаете? Нет, какой же я глупец…

Их путешествие продолжалось, разговор переходил от одной темы к другой. Собеседники тщательно следили за своими речами, чтобы их слова случайно не показались другому обидными. Виды на урожай, эпидемия грудной лихорадки, дороговизна рыбы в Мортане-ле-Перше представлялись им достаточно безобидными темами для беседы. Они также говорили о все более дерзких хитростях виноторговцев, которые разбавляют виноградный сок дешевым вином, вымачивают виноградные выжимки в воде с медом, и их вина становятся все более безвкусными и кислыми, по мере того как в них добавляют воду. В противоположность этому темы вроде Церкви и политики содержали в себе ловушки, и, случайно заговорив об этом, оба кусали себе губы, за исключением тех случаев, когда каждый был уверен, что мнение собеседника совпадает с его собственным.

– Представлять и управлять королевским правосудием не является синекурой, можете мне поверить. Но, похоже, я одинок в этом мнении… Тем более что по долгу службы я вынужден улаживать ссоры, связанные с обеспечением, женитьбами, всякими житейскими мелочами… Так что уж в чем в чем, а в этом я понимаю.

– Монсеньор Карл де Валуа, наш суверен и брат короля…

Оборвав фразу на полуслове, Ардуин замолчал и принялся оглядывать окрестности. Бесполезно спрашивать, поддерживает ли Валуа своих бальи.

– Могу ли я быть откровенным с вами, Венель?

– Сочту за честь.

– Вы недавно хорошо щелкнули меня по носу насчет самодовольства высокопоставленного человека…

Прервав мэтра Высокое Правосудие, который сделал протестующий жест, помощник бальи настойчиво продолжал:

– Да-да, именно так, с вашей обычной вежливостью. Но в то же время не сомневайтесь – мне, как и вам, знакомо презрение сильных мира сего. Монсеньор Карл как-то сделал мне наставление. В глазах своего хозяина я всего лишь господинчик, который кормит своих подчиненных, один из тех, кто приходит набивать его сундуки деньгами, собранными в уплату налогов. А он проматывает их в мечтах о величии, армиях, роскоши, коронах!.. Остальное? Да господи, разве это имеет какое-то значение?

– По вашему голосу можно понять, что вы очень обижены, – заметил Ардуин.

– О, это еще очень мягко сказано. На самом деле я готов метать громы и молнии. В то время как король с помощью мессира Гийома де Ногарэ лезет из кожи вон, чтобы образумить всех этих мелких баронов, графов и сеньоров, готовых ради какой-то выгоды объединиться с захватчиками, выбивается из сил, чтобы объединить государство, – а Валуа в это время храпит и обжирается, расхищая государственную казну. Готов поклясться, он строит всякие козни за спиной короля, чтобы обчистить орден тамплиеров в свою пользу.