Убийство на улице Дюма - Лонгворт Мэри Лу

– Да, но любовница должна быть его лет и его круга – тогда это вполне вероятно.

– Подожди, я тебе еще не все рассказала, дослушай до конца. Сейчас, я только еще кофе тебе налью.

Марин передвинула чашку по столу. Мать сегодня нервничала, что было для нее нехарактерно.

– Не все? А Антуану ты все рассказала?

– Я узнала только недавно. И еще он… этот твой судья… я его выношу только в малых дозах. Он него пахнет застарелым сигарным дымом. Frimeur![17]

– Мама, Антуан не становится показушником только потому, что курит сигары. И в его клубе курильщиков сигар есть ребята небогатые и непоказушные. И вообще я не хочу спорить на эту тему. Так что за новости у тебя?

– Мы только что провели срочное заседание комитета Дюма, чтобы обсудить следующего стипендиата – мне приятно тебе сказать, что это человек, который мне очень нравится, – и столкнулись с некоторыми проблемами. – Мадам Бонне макнула круассан в кофе и откусила кусок. С рогалика сполз кусочек масла, оставив на поверхности горячей жидкости блестящий мазок. – Мы, комитет, только рекомендуем стипендиата. Окончательное решение за дуайеном, а поскольку Жоржа нет…

– Понимаю. А другие проблемы какие?

Мадам Бонне отпила кофе, наклонилась через стол и заговорила шепотом. Марин выслушала ее рассказ.

– Это звучит странно. Могу посмотреть записи, если тебе хочется узнать другое мнение, – сказала она. – Документы у меня здесь. – Мадам Бонне протянула Марин желтую, сильно потрепанную папку.

Марин посмотрела на мать, которая уже вскочила и стала мыть кофейные чашки. Посудомоечной машины у Бонне не было – что забавляло Марин, но возмущало пять сестер мадам Бонне. Не может ли быть, что мама боится Антуана не меньше, чем он ее?

От этой мысли Марин улыбнулась, потом встала попрощаться. Взяла с кухонного стола папку с надписью «Дюма» и произнесла:

– Мне предстоит напряженная неделя, мама, но может быть, я смогу вас с папой увидеть в следующие выходные?

Мадам Бонне, не поворачиваясь, ответила:

– Да-да, посмотрим, может быть, получится. Твой отец вернется к тому времени с медицинской конференции.

Марин кивнула, не удивляясь, что о визите к родителям надо договариваться заранее.

Она вышла к двери, надела жакет. Увидела старое зеленое зимнее пальто отца, которое он носил, когда чета Бонне совершала долгие прогулки по окрестностям, и почувствовала, что скучает по отцу, как и он по ней наверняка. А мать по дочери хоть когда-нибудь скучает? Марин в этом сомневалась. Даже уйдя на покой, Флоранс Бонне продолжала заниматься комитетами, теологией и церковной деятельностью, как было всегда.

Глава 15. Нарушенные обещания

Когда вошла Анни Леонетти, держа в руках стопку толстых книг, Полик с Верлаком обсуждали версию, что убийца вообще никак с университетом не связан.

– Как вы? Может, вам принести что-нибудь? – спросила она.

Верлак удивленно поднял на нее глаза.

– Спасибо, о нас позаботились, – ответил он коротко.

Она положила книги на стол. Одна соскользнула с вершины стопки и поехала к Полику. Он протянул руку и удержал остальные тома, в благодарность Анни выдала ему свою знаменитую широкую улыбку.

– Иду по горячему следу святой Девоты, – сказала она, продолжая улыбаться. – Кажется, перелопатила кучу работы, пока ждала допроса.

Полик подал доктору Леонетти стул, и она села. «Вид у нее уверенный», – подумал Полик.

– Значит, вы помогли убрать посуду и ушли, – сказал он. – Вы знаете точное время своего ухода?

– Да, я посмотрела на часы в кухне. Было десять минут первого.

– Сколько времени заняла у вас дорога домой?

– Минут десять пешком, – ответила она. – Мы живем в дешевой квартире на бульваре Уинстона Черчилля, возле университета. Совсем рядом с гуманитарным корпусом.

– Когда вы пришли, ваш муж еще не спал? – спросил Верлак.