Убийство на улице Дюма - Лонгворт Мэри Лу

Верлак засмеялся, представил Полика, и им был предложен столик на двоих возле огня. Оба выбрали на закуску риллетте – один утку, другой свинину – в горчичном соусе и с обжаренными томатами.

– Но меня соблазняет ваш овощной милль-фей, – сказал Верлак, гася сигару в пепельнице.

– На улице холодно, – напомнил ему Полик.

Верлак засмеялся:

– Ладно, тогда после риллетте жареная телятина с корочкой, в «гарам масала» и с чечевицей.

– И шпинат, – добавил Дидье, владелец ресторана.

Полик заказал стейк, который шеф замариновал в индийских специях. Он сел свободнее, довольный заказом и тем, что бутылка «Пик Сен-Лу», его любимого красного, скоро прибудет.

– Адвокат был печален, мне не показалось? – спросил он. – Как будто у него горе и он не совсем в себе. И еще – он выгораживал старого друга. Не бывает университетских профессоров с банковскими счетами по всей Европе и еще одним в Америке.

Дидье принес вино и показал Полику этикетку. Тот улыбнулся и кивнул.

– Дидье, послушайте, мы только что были у мэтра Фабра – он работает тут за углом и живет, кажется, там же. Вы его знаете?

– Конечно, – ответил Дидье. Он собирался налить на пробу вина в бокал Верлака, но остановился, когда тот быстрым жестом показал, что пробовать должен Полик. Не моргнув глазом Дидье налил чуть-чуть вина в бокал Полика и продолжил говорить: – Много лет приходил сюда не реже двух раз в неделю. Вот за этим столом они сидели с женой и маленькой собачкой. Детей у них не было.

Полик понюхал вино:

– Отличное.

Дидье улыбнулся и налил. На него произвело впечатление, что человек с внешностью регбиста, со шрамами на бритой голове может понюхать вино и понять, не пробуя, отдает ли оно пробкой.

– Жена у него умерла недавно? – спросил Верлак.

– Да, в начале года, от рака груди. А сейчас у него тоже рак.

Верлак глянул на Полика, будто говоря: «Вы были правы».

– Рак легких? – спросил он.

– Нет, поджелудочной. Они были не разлей вода. Она хохотушка, и он тогда тоже веселел. Скоро снова окажутся вместе.

Дидье кончил разливать вино и отошел как раз тогда, когда молодой официант принес первую перемену.

Верлак и Полик приступили к еде, разворачивая риллетте на толстые ломти коричневого хлеба, и оба молчали. Полик думал об Элен и Лее: без той и без другой он бы жить не смог. Верлак вспоминал слова Дидье: «Скоро снова окажутся вместе». Ему пришло на ум одно из самых известных стихотворений Ларкина, «Надгробие Арундлей», открывающееся двустишием:

Бок о бок, сливаясь лицами,

Живут в камне граф и графиня.

У ног графини лежит верный пес, как собачка мадам Фабр – терпеливо сидевшая под столом ресторана. Также в этом стихотворении у него была любимая строчка: «Кто выживет из нас – это любовь».

Он посмотрел на Полика – тот молча ел риллетте, без обычного оживления. Верлак подумал, что сейчас комиссар вспоминает о жене и дочери, но, быть может, женатые не думают так о своих супругах. Сегодня он вернется домой, неожиданно заявится к Марин и извинится за свои глупые замечания.

Глава 26. Черное и белое