Департамент нераскрытых дел (сборник) - Рой Викерс (1950)

– Мой муж был казначеем «Гринфеллоуза» и, возможно, вез с собой крупную сумму. Думаю, из-за денег его и убили.

Примерно такого ответа и ожидали полицейские. Миссис Чондри подбросила им версию – убийство с целью ограбления. В деле 1922 года ограбление тоже использовалось как завеса, скрывавшая подлинный мотив.

– Покойный перевозил какие-нибудь иные ценности в момент?..

– Ну, он должен был забрать из галантерейного салона Ларота на Риджент-стрит мой дорожный несессер из крокодиловой кожи стоимостью сто двадцать фунтов. И позавчера я забыла в машине свой пурпурный шарф. Эти вещи должны лежать на заднем сиденье. – Она помолчала, пока сержант делал записи в блокноте, а затем добавила: – Вы ведь нашли несессер, верно? На заднем сиденье?

– Почему вы так уверены, что он был в автомобиле, миссис Чондри? И вдобавок на заднем сиденье?

Филлис смутно поняла, что допустила промах, но в эту минуту ее больше всего заботила судьба несессера.

– Артур вечно ерзает и широко расставляет… то есть расставлял ноги. Я не хотела, чтобы он ненароком повредил дорогую вещь. Муж обещал положить несессер на заднее сиденье. – С растущей тревогой она настойчиво спросила вновь: – Вы нашли его?

– Мы видели шарф, но несессера не было, – отозвался суперинтендант.

– Вы хотите сказать, что он исчез? Его украли?

– Я лишь заметил, что его не было в машине вашего мужа, когда мы ее осматривали.

– Вы должны вернуть его мне! – Голос Филлис сорвался на визг. – Просто обязаны!

На этот раз вдова разразилась самыми настоящими слезами, пополнив список рыдающих женщин, которых доводилось видеть полицейским. Искренность ее горя понял бы даже непрофессионал. По щекам ее черными ручейками ползла тушь, уродуя красивое личико. Воздушный платочек только размазывал грязные потеки. Казалось, раздавленная несчастьем, она начисто забыла о цели допроса. Шумно всхлипывая, миссис Чондри продолжала взволнованную исповедь:

– Никогда себе не прощу. Мне следовало забрать несессер из салона. Ах какая жалость! Все из-за того досадного случая. Я задела за ручку на дверце машины, и кожа порвалась на самом видном месте.

Полицейские пришли в замешательство, однако терпеливо выслушали миссис Чондри и вежливо пообещали помочь, когда та призвала их сделать все возможное, чтобы отыскать милый ее сердцу несессер.

В ответ на просьбу сержанта описать пропажу она нашла в себе силы превозмочь горе и охотно, даже с излишним рвением, представила подробнейший отчет, указав размер, форму и цвет несессера, поведав о тройном ряде аксессуаров и обо всех отделениях, перечислив принадлежности маникюрного набора и без запинки выдав названия всех флаконов, – как выяснилось, чемоданчик отдали в ремонт вместе со всем содержимым.

Суперинтендант пришел в уныние. История о несессере ценой сто двадцать фунтов, если подтвердится, угрожала разрушить версию о том, что ограбление служило лишь завесой, скрывавшей истинный мотив убийства.

Полиция наведалась в галантерейный салон, где ремонтировали несессер из крокодиловой кожи, и к сторожу гаража возле «Гринфеллоуза»: отправляясь в клуб, мистер Чондри оставил чемоданчик в его будке, подчеркнув, что вещь дорогая. Сторож своими руками положил несессер на заднее сиденье «крайслера», когда незадачливый архитектор поехал навстречу собственной смерти.

Несессер не нашли ни в «Хаммерсмит-Аполло», ни на обочине дороги. Если убийца инсценировал ограбление, чтобы сбить полицию со следа, то не стал бы брать громоздкий несессер, от которого избавиться непросто – вернее сказать, невозможно, – когда время поджимает. Ламберт присоединился к миссис Чондри и ее сестре в холле «Хаммерсмит-Аполло» почти сразу после убийства, так что отделаться от улики за столь короткое время он бы не успел.

Иными словами, если ограбление задумывалось для отвода глаз, несессер похитил не Джеймс Ламберт, а кто-то другой, пока автомобиль стоял на пустыре.