Замаранные - Йон Колфер (2010)

Я получил лучший совет в жизни и прекрасно это понимал, но особенностью моей психики было стремление защищать.

«Уходи, прямо сейчас».

Полицейские стреляют в полицейских. Невозможно оказаться в середине такого сандвича и не быть укушенным. Однако я не животное, и у меня не осталось выбора – я должен был помочь детективу Дикон.

Рюкзак был замурован в стене несколько лет, он не должен был задержаться в этом доме надолго. Как и я. «Ничего не получится», – пронеслось у меня в голове. Я не смазывал пистолеты даже каплей масла и не протер пули. А стены моей квартиры похожи на губку.

Через прибор ночного видения я наблюдал, как Дикон проходит через все стадии изумления. Сначала она недоуменно подняла брови.

«Какого черта ты делаешь?»

Затем пришло понимание, и черты ее лица изменились, словно она прожила нелегкие тридцать лет. Потом появилось отрицание и, наконец, бравада.

Дикон выставила грудь и ударила по ней кулаком, во все стороны полетели искры от сигареты. И я услышал брошенный ею вызов.

– Ну, давай, сука, пристрели меня!

То, что происходило у меня перед глазами, казалось мне нереальным. Такие слова мог произнести голливудский полицейский.

И все это время я натягивал пару одноразовых перчаток, а потом искал свою винтовку, которая, естественно, была разобрана. Таким вещам учат в армии: собрать оружие с завязанными глазами, во время дождя, когда напарник стреляет у тебя под ухом холостыми, а группа рядовых стоит и ссыт на тебя. Ну, ладно, последний вариант не стоит воспринимать всерьез, но у меня никогда не получалось сделать это с закрытыми глазами. Обычно процесс занимал у меня около часа, в результате я держал в руках произведение современного искусства, которое выглядело бы великолепно при определенном освещении, но стрелять из него было невозможно.

Я длинно выругался и положил прибор ночного видения. На противоположной стороне улицы Горан читала лекцию перед тем, как спустить курок. Спасибо нашему Господу за убийц, которые обожают эффекты. На родине мое отделение однажды участвовало в охоте за отрядом похитителей ИРА,[42] перешедшим границу. Нам удалось их поймать только благодаря тому, что они отложили казнь, чтобы сфотографировать ее с разных точек. Все хотят пережить моменты торжества.

Теперь, когда оба мои глаза приняли участие в работе, снайперская винтовка собралась сама по себе – части мгновенно выпрыгивали из-под липучек. Складной приклад встал за спусковой скобой. Дуло из нержавеющей стали беззвучно скользнуло на свое место. Мне показалось, что оно немного влажное. Наверное, я это надумал.

Я зубами разорвал упаковку на коробке с патронами и большим пальцем вставил один из них в казенную часть ствола. Снял винтовку с предохранителя, прибор ночного видения легко вошел в пазы. Однако сильный запах соевого соуса едва не сбил меня с толку.

Времени оставалось разве что на один выстрел. Ни секунды на уточнения и размышления о последствиях.

К счастью, Горан продолжала что-то говорить. Возможно, она предупреждает Дикон, и мне не придется стрелять.

Молодая женщина опустилась на колени прямо в грязь, по ее лицу катились слезы.

Последняя стадия, принятие смерти.

Финальное предупреждение.

Горан обошла напарницу сзади, продолжая держать ее на прицеле. У Дикон не оставалось возможности что-либо предпринять. Однако нужно отдать ей должное – она попыталась, и получила за это удар пистолетом.

Горан действовала на редкость хладнокровно. У этих двоих мне все представлялось неправильным.

Голова Дикон опустилась; возможно, она молилась или так отреагировала на удар стволом оружия по голове.

Сквозь жутковатое сияние прицела я видел лицо Горан – оно превратилось в маску, но все же на нем появилась легкая тень огорчения, словно она потеряла ключи. Продажный детектив взвела курок.

Я нажал на спусковой крючок своей винтовки…