Дорогами тьмы - Филиппа Грегори (2012)

Танцоры у ворот тоже услышали стук копыт, и барабанщик затряс тамбурином, предупреждая о надвигающейся опасности. Никто не успел и глазом моргнуть, как скрипач вскочил на ноги, бросился сломя голову вдоль внешней стены и мгновенно скрылся из виду.

Барабанщик, перемахнув через парапет, приземлился на берегу и кинулся наутек вниз по течению реки. Взбудораженные плясуны повскакивали на ноги: покинутые скрипачом и барабанщиком, они не понимали, что им делать. Двое из них принялись истошно колошматить в ворота, умоляя впустить их, двое других сиганули в реку, оставив на песке продранные ботинки, поплыли, отчаянно бултыхаясь, вверх по течению, вскарабкались на откос, припустили, как угорелые, спотыкаясь, падая и царапая землю, наверх в долину, пропетляли между камнями и чахлыми кустарниками – там, где конница, вздумай она погнаться за ними, неминуемо бы застряла – и юркнули в лес. Оставшиеся же – и среди них хозяйка гостиницы – вжались в стену и, дрожа от страха, не сводили глаз с приближающейся кавалерии. Впереди – обнажив меч, опустив забрало и свирепо сверкая очами сквозь чернеющие глазницы шлема – ехал лорд Варгартен.

– Вы готовы прекратить ваши разнузданные пляски и отправиться по домам? – холодно поинтересовался он. – Ибо иначе я разделаюсь с вами безо всякого сожаления.

Хозяйка гостиницы, припадая на сбитые в кровь ноги, выступила вперед.

– Я готова идти домой, ваша светлость, – сказала она. – Быстро, как смогу. Ноги мои немилосердно болят, но с плясками покончено навсегда.

– Тогда ступай, – брезгливо бросил он.

Она умоляюще посмотрела на Луку, который не отрывал глаз от ее изорванных в клочья туфель, от ее голеней в синяках и кровоподтеках.

– Пусть кто-нибудь из солдат посадит ее позади себя на коня, – вполголоса предложил он лорду Варгартену. – Какая радость, если она скончается по дороге?

– А такая, что одной дурой на свете станет меньше, – отрезал лорд.

– Ну, пошла, – приказал он женщине, возвысив голос. – И вы все, убирайтесь по домам и молитесь, чтобы при следующей нашей встрече я не припомнил вам, какие глупости вы здесь творили.

Танцоры, склонив головы, тронулись в долгий обратный путь, лишь один человек не двинулся с места и притоптывал под одному ему слышимую мелодию. Даже нависшая над ним смертельная угроза не могла отрешить его от танцев. Немедля один из всадников хлестнул коня и, не дожидаясь приказа, взмахнул огромным топором. Свист, вскрик, кровь – и танцор сел на дорогу с развороченным надвое черепом и вывалившимися в пыль мозгами.

Всадники одобрительно загоготали, посыпались непристойные шутки, ругательства. Ноздри вояк затрепетали, как у гончих, отведавших кровь и почуявших добычу, руки потянулись к мечам и топорам, кони под ними забили копытами в землю.

Лука впился зубами в кулак, чтобы сдержать приступ тошноты.

– Ну, кто еще хочет потанцевать со мной? – заорал лорд Варгартен. – Зададим сегодня знатный бал! Выбирайте партнеров для плясок со смертью! А с моим мечом никто не хочет покружиться, а? Не желает подрыгать ногами перед обнаженным лезвием?

Танцоры застыли, уставившись на лорда остекленевшими от ужаса глазами. Затем развернулись и заковыляли беспорядочной толпой по дороге к холму, назад в Маутхаузен. Некоторые, памятуя о жестокосердии лорда Варгартена, пробовали бежать – несчастные, они спотыкались на каждом шагу и боязливо оглядывались, не мчатся ли за ними всадники, чтобы порубить их. Лорд Варгартен, придерживая лошадь, откинул забрало и с бесстрастным, как камень, лицом наблюдал за ними.

Лука сплюнул подкатившую к горлу желчь.

Лорд покосился на него.

– Что, отче, не доводилось прежде видеть, как человеку отрубают голову?

Лука мотнул головой.

Его милость засмеялся.

– Ну, с боевым крещением тебя. Может, тебе доведется и спаленную дотла деревню сегодня лицезреть.