Цвет жизни - Джоди Пиколт (2016)

И хотя я никогда не стала бы разыгрывать расовую карту в суде, о чем несколько месяцев твердила Рут, это вовсе не означает, что я не сделаю ставок до его начала.

Поэтому прежде чем начать допрос кандидатов в присяжные, я отправляюсь в офис своего начальника и говорю ему, что была не права.

— Я чувствую себя немного подавленно, — говорю я Гарри. — И подумала, что мне может понадобиться помощник.

Он берет леденец на палочке из банки на столе.

— У Эда на этой неделе начинается суд по делу о детском сотрясении…

— Я не говорю об Эде. Я имела в виду Говарда.

— Говарда? — Он смотрит на меня, сбитый с толку. — Того парнишку, который до сих пор приносит с собой обеды в коробке?

Говард только недавно выпустился из юридической школы и за несколько месяцев работы в офисе занимался только мелкими делами о домашнем рукоприкладстве и хулиганстве. Я улыбаюсь самым милым образом.

— Да. Знаете, лишняя пара рук никогда не помешает. Побудет у меня посыльным. Ну и опять же, наберется опыта в суде.

Гарри разворачивает леденец и засовывает его в рот.

— Как хочешь, — говорит он, и его зубы смыкаются на палочке.

С этим благословением — или с наибольшим его подобием, на которое я могу рассчитывать, — я возвращаюсь в свою кабинку и заглядываю за стенку, отделяющую меня от Говарда.

— У меня для тебя новости, — говорю я ему. — Ты будешь помощником адвоката в деле Джефферсон. На этой неделе допрос кандидатов в присяжные.

Он поднимает на меня глаза.

— Погоди… Что? Серьезно?

Для новичка, который еще ничем в офисе себя не проявил, это большое дело.

— Мы уходим, — объявляю я и беру куртку, зная, что он последует за мной.

Мне действительно нужна лишняя пара рук.

И еще мне нужно, чтобы эти руки были черными.

Говард семенит рядом, когда мы идем по коридорам суда.

— С судьями ты не разговариваешь, пока я не скажу, — наставляю я. — Никаких эмоций не проявлять, какой бы спектакль Одетт Лоутон ни устроила, — прокуроры делают это, чтобы почувствовать себя Грегори Пеком в «Пересмешнике».

— Кем?

— Господи, неважно… — Я смотрю на него. — Сколько тебе лет?

— Двадцать четыре.

— У меня есть свитера старше тебя, — бормочу я. — Я дам тебе все представленные суду документы, изучишь их дома ночью, а сегодня мне нужно, чтобы ты провел полевые исследования.

— Полевые исследования?

— Да. У тебя же есть машина?

Он кивает.

— А потом, когда мы на самом деле запустим присяжных внутрь, ты станешь моей живой видеокамерой. Ты будешь записывать каждое движение, каждое слово каждого потенциального присяжного в ответ на мои вопросы, чтобы потом мы смогли все проанализировать и выяснить, кто из кандидатов нас подведет. Важно, не кто войдет в жюри — важно, кто не войдет в него. Вопросы есть?

Говард колеблется.

— Правду говорят, что однажды вы предложили судье Тандеру сделать минет?

Я останавливаюсь и, упершись руками в бока, поворачиваюсь к нему:

— Ты еще не знаешь, как почистить кофемашину, но уже знаешь это?

Говард поправляет очки на носу:

— Я воспользуюсь пятой поправкой.

— Ну, что бы ты ни слышал, это было вырвано из контекста и вызвано влиянием преднизона. А теперь заткнись и постарайся выглядеть старше, чем на двенадцать лет.

Я открываю дверь в кабинет судьи Тандера и вижу его сидящим за столом, прокурор тоже уже на месте.

— Ваша честь. Здравствуйте.

Он смотрит на Говарда.

— Кто это?

— Мой советник, — отвечаю я.

Одетт складывает на груди руки.

— С каких это пор?

— Уже примерно полчаса.

Мы все поворачиваемся к Говарду, ждем, что он представится. Он смотрит на меня, его губы плотно сжаты. «С судьями ты не разговариваешь, пока я не скажу».

— Говори, — почти беззвучно произношу я.

Он протягивает руку:

— Говард Мур. Это большая честь, Ваша… эээ… честь.