Танго в стране карнавала - Кармен Майкл (2007)

Пролетая на бреющем полете над аэропортом Гуарульос, я чуть не плакала. Вокруг меня были мили и мили белоснежных небоскребов, по сравнению с которыми окрестности Буэнос-Айреса казались небольшой деревенькой. Прямо мир будущего из «Бегущего по лезвию бритвы». В серовато-буром смоге сновали во все стороны десятки злобных маленьких вертолетиков, а внизу, в пробках, дюйм за дюймом пробирались по своим делам автомобили. Все это было как-то нереально и происходило исключительно благодаря одной моей подруге, которая устроила все это и даже дала мне напрокат костюм. Фабио притащил симпатичный чемоданчик из блестящей черной кожи, который его друзья из театрального кружка использовали как реквизит, когда нужно было играть начальников.

Я сидела на собеседовании, слушала, как жутко деловитая белокурая девица по имени Присцилла стрекочет о показателях результативности менеджмента и о том, что это европейцы могут работать всего по тридцать пять часов в неделю, но здесь, в Сан-Паулу, работают по шестьдесят (а почему? да потому что они чертовски преданы делу, вот почему)… и вдруг почувствовала, что покидаю собственное тело, что я вот-вот выплыву через сияющее окно небоскреба, а потом рухну вниз, на автостраду, и это будет конец. Покинув здание через час, пробившись наконец сквозь толпу сотрудников, возвращающихся на рабочие места после обеденного перерыва, я обессиленно прислонилась к стене, уставилась на блестящий черный чемоданчик-реквизит и задумалась, почему моя жизнь так постоянно и безысходно возвращается на круги своя.

Через десять минут я пыталась дозвониться Фабио из синего автомата на углу. К этому моменту я приняла абсолютно твердое решение не только не соглашаться на эту должность, даже если мне ее предложат, но и вообще никогда до конца своей жизни не возвращаться в Сан-Паулу. Мой стресс выразился в холодной ярости, направленной против коварных ловушек капитализма.

Телефон ответил после первого же гудка (накануне Фабио приобрел мобильник, рассчитывая на мой взлет и повышение нашего благосостояния).

— Ну, как все прошло, родная? — с энтузиазмом вопросил он.

— Я не смогла…

Долгая пауза на другом конце.

— В каком смысле не смогла?

— Я просто не смогла, Фабио, — повторила я.

— Ta’ louca mulher?[62] — заорал он. — Пять тысяч, Кармен. Пять тысяч! Немедленно возвращайся и соглашайся.

Но это было физически невозможно.

— Соглашайся! — рявкнул Фабио.

— Пять тысяч не стоят того, чтобы продавать за них душу.

— Поработай хоть месяц. — Он сбавил тон, почувствовав, что может проиграть.

— Такие контракты на месяц не заключают. Это мерзкая ловушка, настоящий капкан со стальными зубьями, ночными перелетами и иголками под ногти, — решительно отрезала я.

— Чушь какая-то, детка, — сказал Фабио и положил трубку.

12

Моя блестящая карьера

Я впервые встретил тебя в кабаре Лапы,

Ты курила сигару и пила шампанское, это был твой вечер.

Мы танцевали самбу, сливались в танго, целовались

И ушли, только когда оркестр отыграл.

У входа ждала классная тачка,

Но ты ушла домой без меня.

И вот теперь я брожу под аркадой

В надежде встретить даму из кабаре.

— Ноэл Роза, «Дама из кабаре»

До января я просто плыла по течению, позволив себе считать, что никаких проблем у меня нет. В конце концов, к самому понятию Рио-де-Жанейро реальность никакого отношения не имела. Чтобы в этом убедиться, достаточно было послушать Уинстона Черчилля, уверявшего свою новую голландскую возлюбленную, что во вторник вечером он был дома. Я был там и в то же время не был. Это духовная вещь. Ты, конечно, понимаешь, о чем я? Может, мои проблемы тоже испарятся, если я достаточно твердо буду отрицать их существование?