Держи меня крепче - Сьюзен Льюис (2013)

Шарлотта снова вернулась в свою камеру, все еще дрожа от холода и страха, даже не успев обсохнуть как следует после весьма прохладного душа, куда ее сводили в сопровождении охранницы Нолы. Охранница караулила ее и в душевой, не сводя с нее глаз, пока она торопливо намыливала тело крохотным кусочком мыла «Палмолив», а за дверями в это время звучали гневные возгласы и презрительные восклицания других обитательниц тюрьмы, встретивших новенькую возмущенными криками и гиканьем. Для них она всего лишь свежее развлечение, как и для самой Нолы. Все какое-то разнообразие в монотонном потоке похожих друг на друга дней. Однако никого из заключенных не пустили в душ вместе с ней. Она мылась уже последней, а потому горячей воды хватило ей лишь на пару минут. Но уж лучше так, ибо эти совместные омовения – ужас! Все внутри Шарлотты индевело от страха при одной мысли о том, что могли бы сотворить с ней ее нынешние товарки.

Значит, вот что ждет ее в ближайшей перспективе. Никакого права на личную жизнь хотя бы в самых минимальных пределах: даже гигиенические процедуры только под строгим оком надзирателя. Никаких друзей и никаких возможностей для того, чтобы переломить ситуацию, изменить то положение, в котором она оказалась.

Интересно, размышляла Шарлотта, неужели она единственная обитательница тюрьмы, кто находится под особой опекой во избежание потенциальной угрозы нападения на нее. Разумеется, она не рискнула спросить об этом свою надзирательницу. Да та бы и не ответила. Не станет Шарлотта ни о чем их расспрашивать. Надо постараться максимально замкнуться на себе самой, уйти в себя и не обращать внимания на все внешние обстоятельства. Думать о своем, молиться и верить в то, что когда-нибудь наступит день и ее выпустят из этого мрачного заточения.

Она насухо вытерла волосы полотенцем, которое прихватила с собой из душа, потом порылась в ящике комода в поисках расчески, которая, она точно помнила это, была где-то среди ее вещей. Внезапно она ощутила сильный голод. Удивительно, но ей действительно захотелось есть, хотя еще не факт, что она сумеет протолкнуть себе в горло хотя бы кусок. К счастью, завтрак еще не успели отнести обратно. На столе стояла миска с холодной овсянкой, липкой и неприглядной на вид, рядом лежал тост.

Утром Нола принесла ей завтрак в камеру, издевательски фыркнула и сказала:

– С доставкой на дом! Прямо королева испанская! Привыкнешь, чего доброго, так потом и не отучишь от таких барских замашек.

Шарлотта натянула на себя спортивный костюм, который ей выдали, наслаждаясь приятной свежестью чистого белья, пусть грубого и самого простого. Ей хотелось спросить, можно ли воспользоваться телефоном. Хотя, кажется, на балансе ее мобильника совсем мало денег. Не хватит, чтобы дозвониться до Новой Зеландии. Да и вряд ли заключенным разрешают звонить в другие страны.

Так что нечего и думать о том, чтобы позвонить матери. Да и что мама может в сложившихся обстоятельствах? Станет утешать ее, говорить, что все образуется, и прочее и прочее. Но ничего не образуется! И они обе отлично понимают это. Просто ей нужно услышать хоть одно доброе слово, слово утешения и поддержки. Ах, если бы Анна была сейчас в Англии, думала Шарлотта и тут же пугалась собственных желаний. Ни за что! Матери ни в коем случае нельзя появляться здесь. Хватит того, что Шарлотта уже за решеткой. Одного заключенного на семью более чем достаточно.