Квантовая ночь - Роберт Сойер (2016)

– Вики называет это «инерцией запутанности», и, я бы сказала, это революционное открытие, достойное собственной Нобелевской премии. Видишь ли, единственный электрон декогерирует очень быстро, выпадая из суперпозиции, однако бесчисленные триллионы электронов одного и того же мозга по какой-то причине спаяны друг с другом способом, не предусмотренным квантовой теорией, и поэтому здесь действуют законы вероятности. В любой момент времени любой из них может «захотеть» декогерировать в классическое состояние, но этого не произойдёт, пока того же не «захочет» большинство из них. Компьютерное моделирование показывает, что такое пороговое состояние никогда не достигается – по крайней мере при нормальных условиях. Внешняя сила – скажем, анестетик – способна заставить суперпозицию декогерировать, но в отсутствие чего-то подобного суперпозиция не коллапсирует никогда. Просто продолжает существовать.

Я сделал потрясённое лицо.

– Она это уже опубликовала?

Кайла покачала головой:

– Статья на стадии реферирования в «Нейроне».

– Должно быть, интересная будет работа.

– Я пришлю тебе препринт. Но это только первая из серии статей; у нас выходит ещё одна в «Физика жизни: обзор».

Я отхлебнул вина из своего бокала.

– Да? И о чём она?

– Пенроуз предположил, что каждая макромолекула тубулина имеет одну двудольную гидрофобную полость с одним-единственным свободным электроном. Однако он также мимоходом заметил, что может быть и множество гидрофобных полостей с одним электроном в каждой. И это как раз то, что мы с Вики открыли: оказалось, что на самом деле в каждой макромолекуле тубулина три такие полости.

– И что это дает?

– Все макромолекулы тубулина в мозгу квантово запутаны, то есть пребывают в одинаковом состоянии: комбинация суперпозиционированных и классических электронов одна и та же во всём тубулине мозга конкретного человека.

– О.

– Это значит, что каждый человек пребывает в одном из восьми возможных состояний: все три полостных электрона в классическом состоянии, все три в суперпозиции или ещё шесть комбинаций, когда один или два электрона в классическом состоянии, а остальные в суперпозиции.

– Круто.

– Спасибо. Так вот, мы считаем, что не имеет значения, какой именно электрон в суперпозиции, а какой – нет: электроны, как и все субатомные частицы, взаимозаменяемы. Так что на самом деле есть лишь четыре состояния вместо восьми: нет электронов в суперпозиции; любой из трёх в суперпозиции, любые два в суперпозиции и все три в суперпозиции. Другими словами, классическое состояние и три состояния с квантовой суперпозицией: Q1, Q2 и Q3.

– Понятно.

– И ты мне понадобился из-за состояния Q2; именно здесь моя работа пересеклась с твоей. Я прогнала через Викин ускоритель несколько сотен добровольцев – тест занимает совсем немного времени – и обнаружила, что у каждого из них хотя бы один электрон находится в суперпозиции.

Никто не показал классического состояния: у всех либо Q1, либо Q2, либо Q3. И каждая из этих трёх когорт меньше предыдущей; их численности соотносятся как 4:2:1, каждая следующая группа вдвое меньше предыдущей. Примерно у шестидесяти процентов наших подопытных в суперпозиции только один электрон; у тридцати процентов – два, и где-то у пятнадцати в суперпозиции все три электрона.

– Полагаю, это как с жонглированием, – сказал я. – Один шар держать в воздухе легко, два – уже тяжелее, три – не у каждого получится.

– Да, мы тоже об этом подумали. Предположим, что эта пропорция верна для всего человеческого рода. Пусть на Земле живёт семь миллиардов человек – на самом деле ближе к 7,7, но предположим, что пропаганда сексуального воздержания принесла плоды, и округлим, – получается, что в первой когорте четыре миллиарда человек, во второй два миллиарда, и в третьей всего один.

– Так.