Квантовая ночь - Роберт Сойер (2016)

– Да, но этот парень…

– Послушай, – сказал Доминик. – Он дышит. Пульс стабильный.

– А что, если он впал в кому? Ему нужно в больницу. Скоро ему понадобится вода. Еда. Туалет, в конце концов.

– Да, но как мы объясним…

– Да плевать! – рявкнул Менно. – Мы не можем за ним ухаживать.

– Мы связаны соглашением о неразглашении.

– Хватит, Доминик! – Менно сделал глубокий вдох. – Хорошо, ладно. Ладно. Давай вынесем его отсюда, из лаборатории. Отнесём вниз, ну, я не знаю… в туалет. Потом скажем, что споткнулись об него, нашли его без сознания. Новый год, всё такое – подумают, что ещё один упившийся студент.

– Пока не возьмут анализ крови.

– Слушай, я не собираюсь просто его бросить. Ты поможешь мне его отнести или нет?

Доминик на секунду задумался.

– Что, если нас увидят?

– Все уже ушли. Давай!

Доминик медлил.

– Да ради бога, Дом. Если я потащу его один, на одежде останется грязь, а след будет вести сюда.

Дом нахмурился, затем нагнулся и подхватил Джима за лодыжки. Менно кивком поблагодарил его и ухватил Джима за руки чуть ниже плеч. Они подняли его так, чтобы пятая точка оторвалась от пола на несколько дюймов, и понесли; Доминик пятился спиной вперёд. На пороге они на секунду опустили Джима на пол, и Доминик открыл дверь. Он убедился, что горизонт чист, затем снова подхватил лодыжки, и они быстро понесли Джима по коридору мимо закрытых дверей; маленькие окошки в них – не более чем тёмные квадраты.

Они как раз проходили мимо женского туалета – дверь в мужской была следующей, – когда Менно услышал стон. Он посмотрел вниз и увидел, что глаза Джима распахнуты и белки́ видны по всей окружности радужки.

* * *

Слух восстановился, и зрение тоже. Вверху двигались флуоресцентные трубки, спрятанные за матовыми панелями.

Мужской голос:

– Доминик, стой. – Потом тот же самый голос: – Джим, гмм, ты, э-э… отключился. Как ты себя чувствуешь?

Требовался ответ – ответ был дан:

– Я в порядке.

Руки освободились, ноги тоже. Давление на спину.

Другой голос:

– Ты можешь встать?

Колени согнулись; ладони упёрлись в пыльный пол. Слово «да» было произнесено, пока руки двигались, отряхивая пыль.

Первый голос:

– Ты нас насмерть перепугал.

Тишина. Затем, заполняя паузу:

– Со мной всё будет хорошо.

– Да, да, – быстро произнёс второй голос. – Конечно.

* * *

Через несколько часов после того, как Джим отправился на свое носочно-сырное мероприятие – что бы это ни было, – Доминик с Менно всё ещё были в лаборатории, пытаясь разобраться в том, что произошло. Дом сидел на трёхногом стуле, просматривая распечатки показаний осциллоскопа, демонстрирующие, как шум в слуховой коре Джима пропал в точности в тот момент, когда он потерял сознание. На стене у него за спиной удерживаемая двумя акриловыми скобами висела сувенирная бейсбольная бита – в память о победе «Торонто Блю Джейз» в двух мировых сериях подряд. Менно, прислонившись к противоположной стене, рассматривал её и лениво раздумывал о том, каково быть нетопырём[40].

Его раздумья были прерваны Домиником, который сказал, казалось, уже в сотый раз:

– Да чёрт возьми, мы ведь только пытались усилить фонемы, чтобы они стали различимыми на фоне внутреннего голоса. Что здесь могло пойти не так?

– Я не знаю.

– Значит, у нас есть люди вроде Джима, – сказал Дом, – у которых есть внутренний голос, и есть другие… как их назвать? Безмонологовые? Невнутриговорящие? – Он покачал головой. – Дурацкие названия.

– Да уж, – тихим голосом подтвердил Менно, но его сердце тревожно затрепыхалось. – Но вообще-то есть общепринятый термин для людей без внутреннего голоса по крайней мере в моей области…

12

Наши дни

– О’кей, – сказал я, осматривая своих первокурсников, – кто из вас приезжает по утрам в университет на машине?

Примерно треть студентов подняли руки.