Стеклянные тела - Эрик Аксл Сунд (2014)

Симону жаль губить свою жизнь, ему вдруг не захотелось умирать. Захотелось начать сначала, сыграть еще одну партию с девочкой по имени Ванья, которая сказала, что хотела умереть, но передумала, потому что впервые поняла, что такое любовь. Которая сказала, что любит его, после неудачного траха на берегу, на влажном песке возле Энгельхольма.

Сказала, что любит его за то, что он такой, какой есть.

Ванья, которая могла бы прийти к нему домой, но не пришла.

Столь неубедителен он оказался.

Он растратил свою жизнь на бессмысленность.

Пугливый, как бродячая собака, подумал он, и это было, как если бы страх пережил его.

А асфальт – это всё.

Стекло, бывшее Симоном, разлетелось на миллиарды осколков о загаженный тротуар Фолькунгагатан.

Исаак

Промышленный район Вестерберга

Он решил держать это большое пространство бывшего барака свободным от живописи. Вместо картин здесь стояли книжные шкафы, стол и пара кресел, ателье же располагалось за следующей дверью. Он распорядился сломать стену между бывшей кухней и бывшим залом заседаний; теперь вдоль стен тянулись полки – частично с выставленными на них набросками и начатыми картинами, частично с материалами для живописи. И еще – банками с красящими пигментами, свинцовыми белилами, ультрамарином, ализариновым красным и кадмием желтым, глиняными кружками с олифой и льняным маслом.

Жестяная бочка, куда бросать тряпки, поскольку льняное масло и терпентин способны самовозгораться.

Он щелкнул выключателем и прошагал мимо колб, мерных стаканчиков, ступок, точильных камней, мастики, воска, кистей и шпателей.

Исаак чувствовал себя не в форме.

Вечером он несколько раз принимался рисовать, но каждый раз передумывал.

Переменчивый, нерешительный, как волна. Насколько же лучше было думать об искусстве, чем непосредственно, физически писать картины.

Его следующий мастер-класс в «Лилии» будет о стремлении материи вернуться к своей изначальной жизни, и он надеялся так или иначе вовлечь в тему Айман.

Это могло оказаться интересным, потому что ее искусство – переплетное дело – диаметрально противоположно его собственному творчеству. Она противостоит процессу порчи, облагораживает материю, гримирует ее, вместо того чтобы предоставить природе делать свое дело.

На столе лежали несколько полароидных снимков с его первой берлинской выставки. Если мастер-класс состоится, он их покажет.

На снимках были четыре картины маслом, которые он написал по заказу одного франкфуртского банка. Живопись – черные журавли в полете, изображенные под разными углами, – содержала ту же комбинацию красок, из-за которой несколько лет назад норвежский художник Одд Нердрум оказался вовлеченным в судебный процесс.

В восьмидесятые годы Нердрум продал тридцать четыре картины, написанные с использованием черной краски, которая спустя двадцать лет потекла, и картины потеряли ценность.

Разница между ним и Нердрумом была в том, что Нердрум не знал о мстительности материи, а сам Исаак отлично сознавал, что за картины он продал немецкому банку, заработавшему миллиарды на делах с нефтяными компаниями. В его случае катастрофа наступит раньше.

Исаак встал, подошел к бару, налил виски.

Надо сделать несколько базовых рисунков и закончить другие. Последние были его слабой стороной; он посмотрел на полотно, над которым работал на прошлой неделе. Большая абстрактная картина маслом.

Он снял ее с полки, повернул и снова поставил на полку холстом к стене. Может, со временем она дозреет, если какое-то время он не будет ее видеть.

Вместо картины он взял чистый холст и стал углем намечать композицию. Он старался по возможности упростить базовую технику. Однако во время работы рисунок менялся, и готовая картина редко оказывалась такой, какой Исаак представлял ее себе в начале работы.