Черный Город - Фернандо Гамбоа (2011)

Затем туземец взял немного волокон лианы, которая называлась «обезьянья лестница», полил их красным соком дерева, называемого «драконьей живицей», тщательно эти увлажненные волокна размял, плюнул на них пару раз и, покрыв получившуюся массу сверху грязью, приложил ее к ране профессора, обещая при этом, что боль скоро ослабнет и загноения раны не произойдет. Нам с Касси после того, как он весьма своеобразным способом расправился с личинкой, не оставалось ничего другого, кроме как ему поверить.

33

В этот день мы шли в течение нескольких часов, проходя то через зоны густой, как живая изгородь, растительности, то через территории, на которых деревьев, лиан и кустов было так мало, что мне начинало казаться, что мы прогуливаемся по ухоженному саду, и лишь гигантские деревья шестидесятиметровой высоты напоминали мне о том, где мы на самом деле находимся.

— Похоже на свод собора… — показывая на небо, восхищенно произнес профессор, у которого после того, как Иак дал ему выпить сока какой-то лианы — чтобы ослабить боль в ране, — разыгралось воображение и развязался язык. — Бесконечно огромного собора…

— Да уж, — хмыкнула Кассандра, отгоняя ладошкой насекомых, мельтешащих у нее перед лицом. — Собор, в котором полно москитов.

— Москиты тоже творения Божьи, — с идиотской улыбкой на губах напомнил ей профессор. — Это ведь тоже его дом…

Кассандра закатила глаза, а я повернулся к Иаку, который шел теперь в хвосте нашей маленькой группы, и поинтересовался:

— Можно узнать, что ты ему дал?

— Только лекарство от боль, он похожий на айауаска[34], — сказал Иак таким тоном, как будто речь шла о чем-то самом-самом обыденном.

— Что-то мне не верится… Ты дал ему какой-то галлюциноген?

— Очень мало, как для ребенок, — ответил туземец, пожимая плечами. — Не происходить ничто плохой.

— Ничего плохого, может, и не произойдет, — вмешалась Кассандра, видя, как профессор поднял руки к небу, — но вот религиозный пыл, ранее отнюдь не свойственный ему, похоже, пробудился.

Словно бы в подтверждение ее слов бывший преподаватель средневековой истории, работавший в Автономном университете Барселоны, убежденный атеист и иконоборец, опустился на колени и начал, крестясь, молиться, благодаря Господа за чудесные творения. Над его головой тут же появилось целое облачко москитов, чем-то похожее на нимб.

Когда стемнело, мы опять разбили скромный лагерь. Очистив влажную землю от листьев и веточек, мы повесили гамаки. После того как Иак в своей обычной манере развел костер, мы поджарили на нем еще остававшуюся у нас половину змеи сурукуку, поскольку, как ни старался туземец, его охотничьи усилия ни к чему не приводили, тем более что если поначалу живность мелькала вокруг нас все реже и реже, то теперь она почти полностью исчезла.

Усевшись вокруг костра, мы почувствовали себя настолько уставшими, что ни у кого уже не осталось сил даже на то, чтобы о чем-то разговаривать. Было заметно, что животных в этой части сельвы почти нет. Лишь несколько обезьян-пауков перебирались с ветки на ветку над нашими головами, два попугая, самец и самка, переговаривались друг с другом, словно бы обсуждая свои любовные отношения, да вездесущие древесные лягушки квакали где-то вдалеке. В целом же в эту ночь царила тишина, и чем более заметной она становилась, тем более зловещей казалась.

Даже Иак, по мере того как мы углублялись в этот тропический лес, вел себя все более и более настороженно, и, когда он сидел в этот вечер вместе с нами возле костра, в выражении его глаз, освещаемых трепещущим оранжевым пламенем, появилось что-то очень похожее на страх. Я не решился спросить, кого или чего он боится.

— Сколько, по-вашему, мы уже прошли? — тихо осведомилась Кассандра, нарушая напряженное молчание.

— Мне кажется, от восьми до двенадцати километров, — неуверенно предположил я, не отводя взгляда от огня.